Blades of Eriador

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Blades of Eriador » Творчество Толкиена и не только » Легенды и истории эльфов


Легенды и истории эльфов

Сообщений 1 страница 30 из 60

1

рассказ «эльфийка и орк»

дыхания почти не осталось, силы почти иссякли, и последний рывок - броситься к первому дереву на пути, чтобы обхватить его ствол руками и ногами, в надежде на спасение взобраться на него...
  эльфийка, цепляясь за сучья и обрывая о цепкие ветки синий плащ, карабкалась наверх. она глотала воздух раскрытым ртом, но все равно задыхалась так, что кровь гулко билась в висках, сердце грохотало в груди, а перед глазами мелькали черные пятна.
  а за спиной - тяжелая поступь сапог орка, его злобное рычание, яростные выкрики и проклятья. он размахивал огромным топором, со свистом рассекая воздух, и эльфийка представила, что так же будет податлива ее плоть под острыми лезвиями секиры. она судорожно уцепилась ободранными, исцарапанными ладонями в ствол качающегося дерева, проклиная себя в том, что выбрала такое ненадежное укрытые. но она лишь вскарабкалась на первое попавшееся ей на пути дерево, не раздумывая, только бы укрыться, лишь бы не случилось самого страшного - и она не попала в лапы к этому кровожадному орку.
  орк нерешительно остановился у дерева и задрал вверх свою широкую, плосконосую, зеленую морду, его огромный рот исказился в странной гримасе, обнажив два торчащих снизу клыка. эльфийке хотелось зажмуриться от страха. маленькие, красноватые глаза орка сверкали из-под меховой опушки рогатого шлема. орк опустил топор, прищуриваясь и глядя на ускользнувшую добычу. он медленно соображал, как же ему теперь достать улизнувшего врага. наконец, радостно рыкнув, он поднял свой громадный топор и взмахнул им, описывая в воздухе сияющую широкую дугу, а потом со всей орочьей силой опустил его на ствол немедленно покачнувшегося дерева. сердце эльфийки замерло от ужаса, она сильнее вцепилась в ветку липкими, исцарапанными руками. но дерево предательски накренилось снова, когда на него обрушился очередной удар топора. орк радостно пыхтел, лихо работая топором, чуть останавливался, чтобы победно поглядеть на уже было ускользнувшую эльфу, которая взобралась на самую макушку и сидела там ни живая, ни мертвая.
  "что же делать?" - паниковала эльфийка.
  в колчане осталось всего две стрелы, тонких, эльфийских, быстрых, как молния стрелы, с двумя синими полосами на древке. всего две... эльфийка знала, чтобы как-то навредить орку, нужно не менее пяти….чтобы убить его - и того больше... весь запас она растратила в бою, когда отбивалась от внезапной засады в лесу... а потом, неожиданно оставшись одна, потеряв своих сестер, он заплутала, побежала, ища, и плутая еще сильнее, пока едва не угодила в лапы орка... другой возможности больше не было... выбора тоже... эльфийка достала из колчана стрелу и наложил ее на тетиву. "да помогут мне высшие", - воззвала она благоговейно и с надеждой...
  взвизгнув, стрела сорвалась и, полоснув по плечу орка, отлетела в густую траву. орк недовольно рыкнул, когда его поцарапал острый наконечник, но едва ли это способно было его остановить... злорадно и победоносно посмотрев на испуганную эльфийку, орк с новой силой принялся за дело - ствол был перерублен почти наполовину, еще чуть-чуть, и этому чудовищу ничего не будет стоить свалить его одним движением...
  эльфийка вновь натянула тетиву, она целилась в голову, эта была единственная возможность нанести вред орку. на этот раз стрела, взвизгнув, ударилась о рогатый шлем с такой силой, что сбила его на бок. орк недовольно хмыкнул и поправил шлем. его маленькие глаза прищурились, зеленая морда скривилась в каком-то странном выражении злости и обиды, как будто он досадовал на непоседливую эльфийку...
  еще один-другой взмах топора, и все будет кончено... и она, найтария, дочь тарсайана, эльфийка из рода серебряной луны, сражающаяся в отборнейшей армии квель-талас, должна будет бесславно погибнуть в лапах кровожадного, темного орка в этом диком лесу... какая ужасная кончина для той, кто в рядах союзной армии альянса вместе с людьми азерота бок о бок прошла по лугам альтерака, освобождала от нашествия орды берега лордерона, держала осаду таррен милла - и после всех этих славных побед ей придется закончить жизнь в глуши под зул-даром... эльфийка готова была плакать от отчаяния... она так молода, и у нее было столько всего впереди... сияющие мечты о героической славе, о победоносных шествиях армий альянса, разгромивших орду и отправивших орков назад в их темный мир... похоже, всем этим грезам не суждено сбыться, и один рядовой орк-пехотинец с топором способен оборвать жизнь в этом юном возрасте эльфийке с пылким сердцем.
  но тут же она взяла себя в руки - сильно покачнувшееся дерево привело ее в чувство. не время отчаиваться и опускать руки, горевать о несбывшихся мечтах... она эльф из клана серебряной луны, она не должна сдаваться, пока есть еще какой-то ничтожный шанс, чтобы спастись или же достойно умереть...
  подобравшись, со всей свойственной ей гибкостью и грацией, эльфийка приготовилась стремительно и точно перепрыгнуть на соседнее дерево. она не думала о том, что такой шаг сейчас едва ли что-то изменит, но это не имело значения... но в последний момент, когда она едва оторвалась ногами от ветки, на которой сидела, дерево качнулось, падая, и чуть не увлекло ее за собой. стремительный прыжок так и не закончился, и она беспомощно упала вниз...
  где угодила прямо в расставленные руки орка.
  -заг-заг! - с восторгом проговорил тот.
  оба застыли на долгое мгновение...
  найтария расширенными глазами, синими, как морская вода, смотрела на своего захватчика и спасителя, подхватившего ее во время страшного падения с вершины дерева. огромные четырехпалые руки с ужасными острыми ногтями крепко удерживали эльфу, одна - за спину, другая - подхватила под коленями... эльфийка непроизвольно обхватила широкую шею орка руками и прижалась к его сильной груди... ей казалось, что сердце сейчас разорвется на части либо замрет навечно. в голове мелькали страшные картины, как эти огромные когтистые лапы рвут её на части или душат, перехватив горло... или как огромный топор разрубает её тело надвое, легко, как кусок сыра... от страха перехватывало дыхание...
  орк просто тупо смотрел на желанную добычу в его руках и не мог пошевелиться. он не мог поверить в свою радость - эльфийка, живая эльфийка оказалась в его руках! это было невероятно! и он, заки из клана черной скалы - рядовой пехотинец мог убить ее прямо сейчас, и ничто бы ему не помешало. мало того, он бы мог сделать все то, о чем рассказывали его старшие товарищи и сослуживцы - как они играли и развлекались с попавшими к ним в плен людьми, а иногда эльфами. поймать эльфа - это редкостная удача. эти создания так легки и неуловимы, что не каждый орк может похвастаться подобным подвигом. а заки поймал эльфийскую деву. он был еще очень молод, хотя и успел славно повоевать под командованием самого оргрима молота - великого военного вождя орды. но подвигов, о которых бы говорили даже в зале вождей, ему недоставало. орк не был честолюбив и к наградам вовсе не стремился, но сейчас его охватило ощущение величия своего поступка.
  мысли неповоротливо двигались в голове молодого орка. первым его порывом было убить эльфийку, просто раздавить голыми руками... но что-то его остановило, когда он, держа в руках хрупкое тонкое тело, прижимал ее к себе и смотрел в ее глаза... должно быть, именно эти глаза и поразили орка - они были такими синими, такими блестящими, в окружении длинных золотистых ресниц! редкие драгоценные сапфиры в золотой оправе!... как существо весьма примитивное, орк робел и терялся, видя что-то необъяснимо прекрасное...
  и пока эльфийка, оцепенев от страха, лежала в его объятиях и смотрела на него, заки думал - это было вовсе не свойственно ему в обычных условиях. но ситуация была совершено невероятная. он понял, что не может убить эльфийку. просто не может вот так взять и одним движением руки уничтожить такую красоту. ведь только подумать - эльфийка в его руках! хотелось немедля потащить добычу в свой лагерь и похвастаться перед товарищами: "смотрите, что у меня есть, какая красивая игрушка!" но именно эта мысль насторожила его. игрушка-то действительно красивая и редкая, а он молод и неопытен - придется делиться со старшими. а заки не хотел. впервые в нем возникло нечто вроде протеста. это он ведь изловил эльфу! это он держал в своих руках самое тонкое и красивое создание в мире, которое ему только приходилось видеть в жизни. и это он мог сделать с ней все, что захочет!
  все, что в этот момент придумал заки - умыкнуть эльфийку подальше от всех, а потом уже решить, что и как с ней делать. пока орк толком не знал, что именно, но думал, что разберется после.
  заки опустил эльфийку на землю. та неловко стояла на ногах, по-прежнему цепляясь за плечо орка и глядя на него изумленно распахнутыми, невероятно синими глазами. орк опомнился первым, пытаясь разогнать дурманное наваждение этих глаз. он что-то проворчал себе под нос, порывшись в поясном кошеле и выудив оттуда тонкую, но прочную веревку. одной ладонью он перехватил оба запястья эльфийки, а другой - стал обматывать их веревкой.
  найтария потрясенно поморгала, глядя на то, как орк связывает ей руки. ее все еще не отпускали видения собственной кровавой смерти, и она не могла понять, почему орк ее не убил на месте. кроме того, на безобразном, но выразительном лице чудовища, вместо свирепой жажды расправы появилось выражение серьезной сосредоточенности. орк отпялил нижнюю губу, с усердием затягивая крепкий узел на запястьях эльфийки.
  -вот, - сказал он, довольно глядя на свою работу, - готово! заг-заг!
  эльфийка вздрогнула от этого глухого голоса и его спокойного тона.
  -вы... - запинаясь, срывающимся от страха и потрясения голосом, проговорила она, - вы что, не убьете меня?...
  -не-а, - улыбнулся орк, показав ряд огромных гнилых зубов и длинные торчащие снизу клыки, - заг-заг!
  "плен", - обречено осознала эльфийка.
  она слышала много ужасных слухов о людях или эльфах, попавших в плен, о том, что творили с ними орки. знала, что нет ничего страшнее... лучше смерть...
  -плен... - прошептала она, - зул-дар... отведете меня в зул-дар?...
  -не-а, - опять улыбнулся орк, довольно покачав головой, - туда не пойдем. ты пойдешь со мной. я тебя куда-нибудь спрячу!
  орк схватил конец веревки и потянул ее, заставляя найтарию последовать за ним. та непокорно двинулась с места. она словно одеревенела от потрясения, страха и непонимания, что же происходит. она ждала самого страшного, но теперь получила отсрочку, и не знала, как же отнестись к этому... радоваться или паниковать?
  орк, что-то бормоча под нос, повел эльфийку за собой. он был очень доволен. пока заки не решил, что делать с ней. но он даже еще не думал об этом. сейчас им владело лишь одно собственническое желание - умыкнуть подальше, спрятать, чтобы не досталось никому, только себе, себе...
  глядя на его широкую спину, перекатывающиеся мускулы под кожей туники, на беспечно раскачивающую топор руку, на толстые, как молодые стволы, ноги в меховых унтах, уверенно печатающие шаг по прелой листве, эльфийку охватило негодование и жажда действия. она знатный эльф. пусть она молода и еще неумела, что подвело ее, и она угодила в плен. но она гордый воин серебряной луны - она не сдастся просто так, без борьбы! эльфийка вспомнила про стилет с серебряной рукоятью и лунным камнем в ней - символ ее рода. оружие было спрятано в голенище синего сапожка. только бы достать его и воткнуть единым сильным движением в горло орка...
  заки остановился, прислушиваясь. остроконечные длинные уши поворачивались, улавливая далекие звуки, слышимые только орочьим чутьем. сражение уже закончилось. его товарищи далеко - они собирают трофеи, чтобы вернуться в лагерь, стоящий под стенами зул-дара. нет, туда он пока не вернется. да и кто его хватится? решат, что погиб в засаде... сейчас самое удачное время, чтобы уйти подальше и разобраться, что можно сделать со своей новой игрушкой.
  эльфийка осторожно подняла левую ногу, так высоко, как могла, и, стараясь не тревожить веревку, потянула к голенищу связанные запястья. когда резная рукоять стилета уверенно и знакомо легла в ее ладони, найтария даже вздохнула свободнее. она сжала оружие покрепче, чтобы стилет не выскользнул из вспотевших рук, подобралась в струну, и выпрыгнула вперед, стремительно и точно, метя острием стилета в толстую шею орка...
  тот отреагировал мгновенно, обернувшись и выбив сильной рукой стилет из рук эльфийки. серебристой рыбкой блеснув в зареве заходящего солнца, оружие взметнулось в воздух и отлетело в густую заросль папоротников, схоронившись там навечно...
  красные глаза орка стали темнее, словно налились кровью, безбровые складки нависли над глазами в хмуром выражении. казалось, орк был раздосадован и разочарован больше, чем рассержен... эльфийка нелепо моргала, словно не понимая до сих пор, как же ее обезоружили... заки раздраженно дернул веревку на себя, заставив эльфу, споткнувшись, пойти за собой, почти вприпрыжку - орк шел быстро и раздраженно, выпятив нижнюю губу. он надвинул шлем на лоб, засунул топор в петлю на поясе, и, обернув конец веревки вокруг ладони, тянул непокорную эльфийку за собой, не оборачиваясь, но прекрасно слыша, как та пыхтит и безуспешно пытается развязать узел, то и дело спотыкаясь и едва не падая.
  -не развяжешь, - уверено заявил орк, - это мертвый узел, с секретом.
  он остановился, и потрясенная эльфийка едва не врезалась в широкую спину. орк обернулся и посмотрел на застывшего, растерянного пленника.
  -я - заки, - вдруг неожиданно представился он, и его широкие губы растянулись в улыбке, как будто он представлялся новому знакомому, - а ты? - палец с длинным темно-серым ногтем указал на эльфийку.
  -найтария, дочь тарсайана, - изумленно пролепетала эльфийка.
  орк похлопал глазами, попытался повторить, но не смог, не воспринимая сложных эльфийских имен.
  -как?... твое имя? имя?! - недовольно переспросил орк.
  -найтария, - сдавленно повторила юная эльфа.
  --тарнар! - довольно прогоготал заки, как будто ему сообщили какую-то потрясающую новость, и его лицо осветилось совершенно невероятной и радостной улыбкой, которая даже облагородила его, сделав не таким уродливым, - заг-заг!
   найтария хотела возразить и поправить, но лишь устало вздохнула. дикое напряжение этого безумного дня давало о себе знать - свинцовая тяжесть сдавила ее плечи и налилась в веки.
  -я устала, - совершенно беспомощно проговорил эльфийка.
  заки обескуражено посмотрел на пленника. эльфийка выглядела совершенно очаровательно и трогательно - красивая, беспомощная, усталая, и полностью в его власти. заки едва не подпрыгнул от ликования.
  -спать! - воскликнул он радостно, - спать, спать, - к чему-то повторил орк, и потянул за веревку, - пошли.
  эльфийка покорно последовала за своим захватчиком. она уже не думала, что с ней будет, ее охватило усталое безразличие - шок от пережитого. заки привел ее к заросшему мхом и папоротником холмику и, указав на подножие, произнес:
  -ложись тут.
  она покорно подчинилась. она легла на мягкие листья, прижимая связанные руки к груди. орк вынул топор и, присев рядом, положил его к себе на колени. о силе и выносливости орков ходят легенды - всю ночь заки сидел и сторожил свою вожделенную добычу, не спуская глаз, и только думал, о том, как же ему повезло, и что же он сможет вскоре сделать с этим чудесным подарком судьбы...
  проснулась найтария, когда солнце уже стояло в зените. она чувствовала себя отдохнувшей и растерянной, оглядываясь, осматривая незнакомый лес с редкими высокими деревьями, зарослями папоротника; мягкий мох и сухие листья устилали землю под ногами, солнце пробивалось с неба золотым сиянием, в воздухе порхали разноцветные бабочки и рои мошек - мир был наполнен спокойствием и великолепием... и как кусок, выбивающийся из общей умиротворяющей картинки - огромный темный орк, пристально следивший за ним. эльфийка тоже осторожно наблюдала за ним, прикрыв глаза. орк знал, что она проснулась, но виду не подавал, просто смотрел. еще никогда найтария не видела орка так близко, и странно - но она не боялась. вчерашний ужас остался позади, ушел вместе с усталостью и сном. и орк уже не казался таким угрожающим. без своего свирепого выражения он был каким-то невероятно глупым и даже забавным. он нахмурился, надул губы и прищурил глаза, что придавало ему необычайно трогательный вид. он был похож на какое-то некрасивое, но смешное животное, которое умиляло своей глупой непосредственностью. глупый орк, глупый, но сильный, примитивный. в нем сочетались одновременно и опасность, и беспомощность, дикая, безудержная сила и неопытность.
  эльфийке всегда представлялось, что орки отвратительные и скользкие твари, но зеленоватая кожа заки казалось теплой и гладкой, маленький, приплюснутый нос, большие губы, торчащие клыки - все это теперь выглядело таким нелепым, что просто не могло пугать. но она не строила иллюзий. что бы ни задумал орк, он опасен, он силен и безжалостен, и сделает все так, как захочет сам. нужно бежать или убить его - решила эльфийка, только не плен... она пока не знала, как осуществить то или другое, но решила, что не оставит попыток, пока орк ее не убьет.
  -тарнар, - проговорил орк, и его губы растянулись в глупейшей улыбке. казалось, само присутствие эльфы, простой взгляд на нее, наполняли заки сладким ликованием.
  найтария даже содрогнулась, было в этом чудовище что-то до безобразие милое, какое-то непонятное обаяние беспомощного существа... но ведь орк на самом деле не такой...
  эльфийка молчала, глядя на своего захватчика. она не знала, как себя вести, что делать. она потерла руки, которые по-прежнему стягивала веревка.
  -ты спала, - зачем-то сообщил заки, - пошли.
  он подошел к эльфийке и рывком поднял ее с земли, ухватив за конец веревки. эльфийка только охнула.
  -куда? - решилась спросить она.
  орк помолчал, посмотрел куда-то в сторону, прислушиваясь и принюхиваясь.
  -туда, - он указал пальцем в глубину леса, туда, где деревья росли гуще, а воздух был наполнен зеленоватым сумраком и прохладой.
  эльфийка вздохнула и покорно последовал за ним. она отдохнула за ночь, но все равно чувствовала себя разбитой и ужасно голодной. но она не собиралась так же, как вчера, говорить врагу о своих слабостях.
  кажется, орк сам все понял. он посмотрел на эльфийку, покачал головой. потом подвел ее к какому-то невысокому кустарнику.
  -вот, ешь, - когтистый палец указал на огромные черные ягоды, обильно покрывающие ветки.
  эльфийка вопросительно и недоверчиво посмотрела на орка.
  -ягоды, - пояснил заки, - ешь, - и, словно желая показать, что надо делать, сорвал несколько ягод с куста вместе с листьями и отправил горстью в рот. потом пожевал и довольно покачал головой, - ешь, - повторил орк, срывая с куста еще несколько ягод и протягивая эльфийке на вытянутой ладони.
  связанными руками найтария осторожно потянулась к горсти ягод, взяла одну и осторожно пожевала. ягода была мясистой, невкусной, но мягкой и маслянистой. эльф проглотила еще несколько и поняла, что они очень сытные. она осторожно сорвала с куста еще горстку.
  заки с удовлетворением смотрел на нее - ну вот, его эльфийка был накормлена. орк нахмурился и немного подумал, потом сообразив, отцепил с пояса большую флягу, поболтал ее, прислушиваясь к плеску жидкости. открыл и протянул эльфийке:
  -пей, - скомандовал он.
  найтария очень хотела запить приторный вкус ягод, но она не решалась прикоснуться к фляге, подозревая, что там какое-то ужасно крепкое орочье вино. орк непонятливо посмотрел на эльфийку, потом снова поплескал жидкостью во фляге:
  -вода, - сообщил он ей, - пей.
  найтария приложилась к горлышку и осторожно глотнула, но тут же стала пить быстро и жадно - вода была чудесной, свежей, сладкой и такой холодной, словно только что ее набрали из родника.
  когда орк напоил и накормил свою эльфийку, он опять потянул ее вглубь леса. заки казалось, что он ушел еще недостаточно далеко. когда, наконец, они углубились в чащу леса, где даже голоса птиц были редкими, заки был доволен. он заставил эльфийку сесть на поваленный полусгнивший ствол березы, и сам встал рядом, нависая над ней. эльф нервно посмотрела на него, потирая затекшие запястья. заки нахмурился, увидев следы на руках от веревки. это ему не понравилось - они делали руки эльфийки не очень красивыми. орк склонился перед эльфийкой на одно колено и стал развязывать узел. найтария недоуменно посмотрела на него
  -ты все равно не сбежишь, - сообщил заки, - я тебя поймаю. заг-заг!
  ошарашено, эльфийка посмотрел в глаза орку. теперь ей было страшно.
  -зачем?... - сдавлено прошептала она, и поперхнулась. сглотнув, она произнесла, - зачем я вам? почему вы не убьете меня?
  орк обиженно нахмурился.
  -убить? не-а, - он покачал головой, - я не хочу. я хочу с тобой поиграть.
  орк широко улыбнулся, так, что эльфийке стало жутко.
  -поиграть? - безжизненно спросила она.
  -ага, - радостно закивал орк, - чтобы было весело, хорошо. мне братья рассказывали, - он задумчиво почесал лоб, словно что-то мучительно вспоминая, потом просиял и сообщил, - трах-трах, вот!
  казалось, что сердце в груди рухнуло и оборвалось. именно так орки и поступают с пленными - насилуют и мучают, а только потом убивают. возможно, этот еще молод и неопытен, потому и не развлекся с эльфийкой сразу, а проявил даже некоторое сочувствие, но найтария поняла, что в руках орка ей не удастся избежать этой участи. тот не был жесток или даже груб, напротив, следил за эльфийкой внимательно и заботливо. но от этого легче не становилось. она убито поплелась впереди орка, чувствуя, как тот ухает сзади, чуть погоняя эльфийку и касаясь ее плеча, когда та замедлял шаг.
  "куда он меня ведет? - отстранено думала эльфийка, - зачем?" - если это должно случится, то пусть все закончится скорее, а ожидание казалось еще страшнее.
  -тарнар? - произнес орк.
  эльфийка неохотно обернулась.
  -хочешь спать? - растерянно спросил заки.
  "сейчас все начнется", - обречено подумала эльфийка и кивнула.
  -тут, - заки указал на пятачок земли под деревом, поросший мягким мхом и травой.
  найтария покорно прилегла, укрывшись плащом. орк присел рядом, опираясь спиной на ствол, и положив топор рядом с собой.
  "чего он ждет?" - недоумевала эльфийка.
  -спи, - приказал заки.
  и эльфийка покорно закрыла глаза.

  но спать она не могла. спасительной усталости, которая помогла мирно заснуть ему прошлой ночью, теперь не было. эльф не спала, только лежала, замерев, укрывшись потрепанным плащом почти до самых ушей, и прислушиваясь, как сопит орк. она осторожно приоткрыла глаза и посмотрела на темную фигуру, полулежащую рядом. огромная грудь мерно поднималась, дыхание было ровным, руки спокойно лежали на коленях.
  "сейчас!" - мелькнуло в голове у эльфийки.
  "но что - сейчас?" - тут же спросила она себя. бежать? куда? она не знает дороги. убить его? да, это единственная возможность.
  эльфийка осторожно, с прирожденной гибкостью, на коленях подползла к спящему и опасливо посмотрела на него снизу вверх. пальцы сами потянулись к топору, лежащему на земле, она попыталась одной рукой обхватить толстую дубовую рукоять, потом и второй... приподнять топор едва хватало сил, что уж говорить о том, чтобы замахнуться и ударить так сильно, чтобы убить орка... нет, эльфийки были меткими и быстрыми, и в стрельбе из лука им не было равных, но вот физической силой они, конечно, уступали оркам, этим могучим созданиям тьмы. осторожно, едва дыша, эльфийка подползла еще ближе к орку и потянулась к кинжалу на поясе врага. уж сил-то воткнуть его в горло орку у нее хватит... она вложит туда всю свою ярость и отчаяние.
  как только ее пальцы сомкнулись на грубой рукояти кинжала, орк открыл глаза. сердце эльфийки замерло в груди. пальцы сжимали кинжал, а глаза смотрели, не отрываясь, в спокойное, безмятежное лицо орка. заки аккуратно расцепил пальцы эльфийки, сжимающие кинжал, и отвел ее руку в сторону.
  -ты меня не убьешь,  - уверенно и спокойно заявил орк.
  этот тон испугал эльфийку больше всего - он был таким безмятежным... таким разумным... она привыкла считать орков жестокими и тупыми, и она не ожидала никакой иной реакции, кроме бешеной ярости, когда она попытается напасть на орка... но ничего этого не было... это окончательно сразило ее...
  она обхватила колени руками, уткнулась в них лицом и разрыдалась, как ребенок... она чувствовала себя совершенно разбитой, беспомощной и усталой... она была обречена... эльфийка рыдала, рыдала, и ничего не могла поделать со своей истерикой.
  орк смотрел на нее, ничего не понимая. он испугался, что же такое случилось с его прекрасной игрушкой, он никогда не слышал, чтобы кто-то так реагировал. он подскочил к ней и упал перед ней на колени, схватив эльфийку за плечи и развернув ее к себе.
  -тарнар? ты что? - беспокойно спрашивал он и тряс плечи эльфийки.
  найтария подняла на него искаженное болью лицо.
  -лучше убей меня прямо сейчас... лучше смерть, чем позор... лучше погибнуть, чем быть обесчещенным орком...
  заки чувствовал себя беспомощным, он видел, что эльфийке от чего-то плохо, и ему было страшно. он не хотел, чтобы его игрушка так себя вела. это казалось ужасным, это портило красоту эльфийки, заставляло орка испытывать какие-то непонятные трепетные чувства.
  он прижал эльфийку к себе, неуклюже обнял, утыкаясь мордой в золотистые, взлохмаченные волосы.
  -не надо, тарнар, не надо, - уговаривал он плаксивым голосом, чувствуя, что сейчас он тоже начнет делать эти непонятные вещи - лить воду из глаз и странно завывать.
  -прошу тебя, убей меня, я не выдержу позора, - словно не понимая, к кому обращается, с мольбой подняла на него глаза эльфийка, - я не выдержу боли, - откровенно призналась она, срываясь на шепот.
  заки неуклюже улыбнулся и погладил ее по голове.
  -я не буду делать тебе больно. я не буду делать тебе плохо, ничего, что ты не захочешь, - успокаивающе, произнес он.
  -тогда отпусти меня, - взмолилась найтария, сраженная необыкновенной мягкостью орка.
  заки обиженно надулся.
  -нет, не могу. я хочу, чтобы ты была у меня... ты такая красивая...
  эльфийка изумленно воззрилась на заки. орк считает ее красивой?! но разве орки понимают что-то в красоте?
  -ты пойдешь со мной, - твердо сказал заки, - я буду тебя защищать. заг-заг!
  эльф недоверчиво посмотрела на него, и тут будто впервые увидела глаза орка... сейчас они были такими мягкими, искренними, в них сквозила растерянность и беспомощность... и великодушной эльфийке они показались глазами ребенка. да, глупого, доверчивого ребенка, большого и сильного, заключенного в грубую оболочку, которому приходится жить среди других грубых существ и быть таким же, как они. эльфийка была еще молода, неопытна, склонна идеализировать и возносить все вокруг. неудивительно, что проявивший необычайную мягкость и сочувствие орк, предстал перед ней совершенно в другом свете.
  орк внимательно следил за эльфийкой.
  -не будешь пытаться убежать от меня? - спросил заки, - не делай этого, а я не буду тебя обижать.
  эльфа согласно кивнула. а что ей оставалось? орк все равно не отпустит, она ему понадобилась зачем-то. но странно, теперь это не возмутило юную эльфийку, не вызвало в ней протеста, а наоборот - какую-то странную симпатию и нежелание сопротивляться. орк не так уж безобразен, а внутри, похоже, не так плох, как кажется. но эти детские глаза окончательно подкупили найтарию.
  остаток ночи эльфийка спокойно спала, чувствуя сквозь сон большую, сильную руку, которая лежала у нее на плече - орк умиротворенно заснул рядом.
  утром заки изготовил силок и поймал в него зайца, потом деловито и умело разделал тушку. развел костер и принялся поджаривать мясо на вертеле, сделанном из веточки.
  найтария уже окончательно успокоилась. её почему-то охватило безмятежное спокойствие, она не боялась, не хотела никуда убежать или умереть. мир казался ей прекрасным, и даже орк был большим и глупым существом, не лишенным каких-либо чувств. мир поистине полон чудес. она удивленно наблюдала, как заки жарил зайца. ей казалось это странным, она представляла, что орки кровожадно едят сырое мясо руками. потом она поняла, что заки старается ради нее, и найтарие стало необыкновенно приятно, даже стыдно. перед ней же орк, а она так думает о нем, как будто это какой-то простой, недалекий крестьянин.
  заки довольно готовил мясо. ему нравилось делать это для эльфийки, ему вообще нравилось ухаживать за ней и делать то, что ей хочется, это было приятно и для себя самого. раньше приходилось только воевать. конечно, это тоже хорошо, но все же не так, как иметь собственную эльфийку. орку приносило огромную радость простое осознание того, что он обладает этим сокровищем. заки испытывал необыкновенный подъем и небывалое удовлетворение. сейчас ему уже не хотелось воевать, а только спрятаться куда-нибудь подальше вместе с эльфийкой. правда, та очень испугалась, когда заки сказал, что хочет с ней поиграть, но орк не оставлял надежды. ведь братья говорили, что это очень весело. правда, они не упоминали, нравится ли это пленникам. но он был уверен, что если хорошо одному, то должно быть хорошо и другой. может быть, ей понравится.
  найтария чувствовала неловкость. она отлично поела, теперь чувствовала себя сытой и довольной, и до ужаса безразличной к тому, что ситуация в которую она попала, совершенно возмутительная, и она должна искать выход, но этого не хотелось.
  но так же она не знала, что делать и как себя вести теперь. она смотрела на заки, сидящего рядом. орк был смущен, на самом деле! ей это не казалось. огромный, безобразный орк прятал глаза, как мальчишка, и если бы его кожа не была такой темной, болотно-зеленого цвета, то она могла бы заметить румянец. может ли быть такое, что орк в нее влюбился? ведь он считал ее красивой...
  найтария нетерпеливо потрогала запястья, на которых еще оставались красноватые следы, натертые веревкой.
  -больно? - сочувственно спросил орк, осторожно тронув ее за руку.
  эльфийка вздрогнула, но не от неприязни, а от осторожности этого прикосновения и теплоты руки орка.
  -нет, уже нет, - она мягко улыбнулась.
  этот заботливый тон заки был приятен.
  орк сидел совсем близко, и его тело было теплым, а дыхание пахло костром, горьковатыми травами и еще какими-то запахами леса. он хмурился, выпячивал нижнюю губу, стараясь спрятать торчащие клыки, которых теперь стал сильно стесняться. и сам себе он стал казаться таким уродливым и непомерно громоздким рядом с этим дивным созданием. эльфийка была такой тонкой, стройной и грациозной. и маленькой, раза в полтора меньше заки. её огромные глаза сияли, скромно полуприкрытые ресницами. длинные до плеч волосы отливали светлым золотом, падали на лоб, перетянутый синей повязкой. кожа казалось такой гладкой и светлой, как лепестки лесных ландышей. орк сам не понимал, что с ним происходит, но он таял, как воск на огне, когда смотрел на эту эльфийку. его охватывали какие-то смутные желания, вроде жажды, но совсем не такой, когда хочется пить - иной. что-то загоралось в его теле... его тело чего-то требовало... и что-то зарождалось в нем самом, в его бездушном существе. он радовался и ликовал, когда думал о том, что эта удивительная эльфа рядом с ним. ему уже не хотелось делать с ней то, что понравится только ему одному. хотелось защищать эльфийку, делать ей приятное, заставлять улыбаться этой чудной улыбкой, чуть потупившись и смущенно.
  орк осторожно, стесняясь своих больших когтистых пальцев, потрогал золотистый локон эльфийки, осторожно перебирая его в грубых пальцах, но ощущая поразительную мягкость и шелковистость.
  -красивая! - радостно прогоготал заки,  -тарнар!
  найтария опустила глаза. она так смущалась. слышать слова о своей красоте от этого грубого существа было странно, но она знала, что орки, в отличие от троллей, не способны к коварству и вероломной лжи, они слишком прямолинейны, всегда выражают все открыто. искренность орка поражала ее. конечно, молодой прекрасной эльфийкой восхищались и ее собраться, и люди, но все это казалось таким естественным и привычным, что уже перестало удивлять и радовать. комплименты любовников воспринимались без особых чувств, как что-то обыденное. но восхищение заки вызывало какой-то глупый восторг.
  поэтому она сидела, изредка бросая взгляд на совершенно невменяемое от радости лицо заки, который сиял, как ребенок, получивший в подарок желанную игрушку. так и было: заки - большой ребенок, а она, найтария, - редкая живая игрушка. но эльфийку это ничуть не обижало, даже напротив - льстило. и она не могла скрывать от себя, что наслаждалась этими восторженными взглядами орка и робкими, изучающими прикосновениями к своим волосам, лицу.
  не встретив сопротивления эльфийки, а наоборот ободренный ее взглядами и улыбками, орк осмелел. его уже не смущали свои грубые руки. удивительно нежно и осторожно он касался лица эльфийки кончиками пальцев, ни разу не задев и не оцарапав кожу ногтем. его пальцы были грубоватыми, их прикосновения шершавыми, но теплыми, сухими, нежными...найтария блаженно закрыла глаза, поощряя орка к более смелым ласкам, наслаждаясь ими...
  ошеломленный таким счастьем, заки совсем осмелел и одурел, он обеими руками обхватил лицо эльфийки, гладил щеки, виски, зарывался руками в растрепанные пышные волосы, золотом ниспадающие на плечи, упивался дурманящим цветочным запахом ее тела. и все время губы орка восторженно и бессмысленно шептали:
  -тарнар! красивая... какая красивая... как золото! как цветок! - его глаза загорелись ярче, когда он взметнул ладонью волну мягких вьющихся волос эльфы, вспыхнувших на солнце огнем, - солнышко! блестит... красиво... хорошо!... - он знал так мало красивых слов, но тон его голоса, частое возбужденное дыхание, ласковость рук заменяли все с лихвой.
  потом его пальцы восторженно коснулись остроконечных, чуть торчащих в стороны, ушей эльфийки, сквозь тонкую кожу которых просвечивало солнце. они были похожи на нежные розовые лепестки цветов. эльфийские уши приводили его в детский восторг!
  -ушки! - радостно прогоготал орк, осторожно и трепетно обводя контур уха кончиком пальца.
  найтария вздрогнула, по телу прошла волной томительная судорога, в напряженном животе сладко повело, она затаила дыхание - уши были очень чувствительным местом у эльфов, прикосновение к ним вызвало прилив чувственного возбуждения. найтарию будто подменили, ее глаза затуманились, мягкие влажные губы приоткрылись, выпуская горячее, участившееся дыхание. она обхватила руками шею орка и прижалась к нему всем телом. заки вздрогнул, его веки взметнулись вверх, лицо стало трогательно-удивленным. он не совсем понимал, что происходит, но это было приятно. найтария смотрела на него пристально, и синие глаза сияли еще ярче, как самоцветы на солнце, ресницы золотились, а нежные щеки окрасил горящий румянец. неопытный орк плохо, что понимал, но древние инстинкты, жившие и в его теле, сами все подсказывали. он неуклюже ткнулся сложенными в трубочку губами в лицо эльфийки, ему мешали клыки, он путался и смущался. хотелось прижаться сильнее, хотелось слиться с этим золотистым чудом в его руках, хотелось...
  кончиком языка он дотронулся до губ эльфийки, и их одновременно словно ударила молния. язык орка касался губ эльфийки, страстно, неловко, он не был скользким и противным, как ожидала она. язык заки был теплым, чуть влажным и шершавым, как у кошки, его прикосновения возбуждали еще сильнее. они были такими робкими и целомудренными, что эльфийка поняла - заки делает это впервые, он совершенно неопытен, но сейчас его желание настолько сильно, что подсказывает ему верную дорожку. кто бы мог подумать, что в таком могучем существе заключено столько нежности? это окончательно растопило сердце эльфийки, наполнило его ликованием. захотелось, как никогда, отвечать на эти ласки, дарить свои, еще более жгучие, сладкие, пьянящие. нежный розовый язычок эльфийки коснулся большой и гладкой нижней губы заки. орк довольно заурчал. тогда найтария, осмелев, прикоснулась к языку орка, поглаживая его своим, лаская, заставляя заки отвечать и повторять ее медленные, одурманивающие движения. эльфийка ласкала его небо языком, смело касаясь огромных клыков. заки блаженно урчал, сжимая одну руку в волосах эльфийки, а другой широкими движениями поглаживал ее спину. найтария осторожно касалась ладонями шеи орка, его гладкой головы, едва заметных костяных гребешков на макушке и затылке, от чего орк блаженно вздрагивал и водил острыми ушами. найтария никогда не думала, что прикосновения к этой толстой, упругой коже может так возбуждать. она совсем не походила на кожу рептилии из чешуи, как она себе представляла. орк был гладким и мягким на ощупь, или ей это только казалось, но было очень приятно к нему прикасаться. она почти взобралась к заки на колени, приподнимаясь и опуская всем телом, прижимаясь своей грудью к его, широкой и надежной, их губы осторожно касались друг друга, а языки боролись и ласкались...
  эльфийка отстранилась, устало прикрыв глаза и переводя дыхание - это был самый долгий поцелуй в ее жизни, и такой странный, одновременно страстный и нежный, неумелый и возбуждающий...
  заки тоже поплыл, качаясь в волнах наслаждения, его лицо озарилось глупейшей счастливой улыбкой, сделав его похожим на смешную лягушку. о таком ему никогда не рассказывали! но это было так хорошо - то, что она ему показала. он потрогал свои губы, словно изучая, остались ли они прежними. найтария ошеломленно и удовлетворенно смотрела на него. эльфа ничего не понимала - она только что целовалась с орком! и ей понравилось! и этому кровожадному зверю тоже! что-то невероятное происходило в мире этим погожим днем, когда солнце пробивалось сквозь раскидистые кроны деревьев, заставляя каждый листок переливаться изумрудным светом. как будто рождалось что-то новое и чудесное. найтария смотрела на потрясенного орка, который закрыв глаза, с блаженной, блуждающей улыбкой трогал свои губы.
  -что это было? - наконец, посмотрев на эльфийку, спросил он, голос его стал каким-то хрипловато-мягким, даже приятным.
  -поцелуй, это называется поцелуй, - сказала эльфийка с видом знатока. уж в поцелуях-то она знала толк!
  она никогда не предполагала, что орки могут целоваться, да казалось, им это и не нужно вовсе - эти твари не знают нежности, а их губы, их клыки - не приспособленны для этого. но, похоже, что она только что научила орка целоваться!
  -па-цы-луй! - проговорил заки.
  он как-то смущенно потупился, словно робкий подросток, и пробормотал:
  -это хорошо... мне понравилось...
  эльфийка улыбнулась.
  -так и должно быть.
  -а мы будем...еще?... - осторожно спросил заки.
  найтария почувствовала, что краснеет. при мысли, что она опять сможет поцеловать орка, ее охватил ужас, и кинуло в жар возбуждения. она сама не понимала, что с ней творится. но ответила то, что больше всего хотела ответить:
  -думаю, что да...
  -заг-заг! - восторженно пролепетал орк.
  веревка уже давно была не нужна - заки вел свою пленницу, держа за руку, крепко сжимая хрупкую на вид, золотистую ладонь в своей, широкой и грубой. найтария покорно следовала за ним. после того поцелуя она вообще перестала что-либо понимать и просто отдалась в руки судьбе... и орка... нельзя сказать, что в ней вспыхнуло какое-то огромное, неугасимое чувство, но эльфийка испытывала к своему захватчику теперь и нежность, и жалость, и даже доверие, но что самое странное и бесстыдное, но вместе с тем волнующее кровь - это та животная, дикая страсть, которая пробудилась в чувственной эльфийке. она всегда любила телесные удовольствия. но ничего общего с прежней изысканностью и утонченностью в ласках не было, было только дикое, неуемное желание, огненная сила, сжигающая без остатка...
  -заг-заг! - произнес орк и остановился.
  это могло означать, что угодно. она тоже остановилась и любопытно посмотрела на него.
  -что? что случилось? - спросила она обеспокоено. сейчас ей казалось совсем неуместным и непоправимым, если кто-то их найдет, вмешается в это удивительное уединение.
  -водичка! - во весь рот улыбнулся заки, - заг-заг!
  -где? - не поняла эльф.
  -там, - орк махнул куда-то в сторону, - слышишь?
  найтария насторожилась, но ничего не слышала, кроме шелеста деревьев, жужжания насекомых, трелей птиц - обычных звуков леса.
  оживленно заки схватил ее за руку и повел за собой. эльфийка едва поспевала за его бодрым шагом. но вскоре она тоже услышала шум воды. скорее эта была не река, а что-то вроде ручья или протоки.
  они вышли к берегу из-за деревьев. речка была неширокой и мелкой, ее дно и маленький пляж покрывали мелькая галька и песок. вода казалась такой чистой и теплой, что мгновенно захотелось окунуться в нее и искупаться, хотя едва ли она достала бы эльфийке до колен.
  -купаться! - радостно воскликнул заки.
  он выпустил руку эльфийки и тут же принялся поспешно снимать с себя всю амуницию и одежду, вожделенно глядя на сияющую под солнцем воду. найтария смущенно смотрела на него, не зная, что делать, но ее пальцы уже сами потянулись к завязкам плаща. отстраненно она удивилась, что орк так обрадовался воде. она считала, что орки предпочитают жить в грязи.
  орк разделся и вошел в воду, радостно разбрызгивая ее ногами. потом вдруг его сразила догадка, он резко обернулся, и широко раскрыл глаза, замерев.
  эльфийка тоже была обнажена, стоя в воде по щиколотку. она склонила голову на бок, рассматривая тело орка. а орк смотрел на нее... он и не предполагал насколько тоненьким и стройным существом окажется эльфийка. вся ее кожа золотилась на солнце, переливающиеся светом локоны сбегали на плечи, красивой формы, округлые, плавные, словно выточенные из слоновой кости. тонкий стан, красивые руки, длинные ноги - эльфийка сочетала в себе невероятное изящество и чувственность, ее хрупкая фигура таила в себе очарование и соблазн, гибкость манила и обещала невиданные удовольствия, которые может подарить это тело. даже орк ощущал тот соблазн, что источало тело эльфийки.
  а между тем найтария не могла отвести взгляда от могучей фигуры орка, гладкой, темно-зеленой кожи, без единого волоска, широких пластин груди, упругого, как барабан живота, крепких рук и ног, бугрящихся мускулами. в этом теле была заключена удивительная сила, но и нежность, которую эльфийка уже успела вкусить. и теперь, от воспоминания о поцелуе, и от пылких взглядов обнаженного орка, по телу найтарии пронесся рой щекочущих мурашек - предвкушение и возбуждение. внутри ее тело словно налилось огнем. она никогда не стыдилась желаний, и даже теперь, когда они должны казаться порочными и грязными, она наслаждалась ими. ей доставляло удовольствие смотреть на мощную фигуру орка, в его глаза, пожирающие эльфийку, налитые страстью и нетерпением.
  заки застыл на месте. все, о чем он мог думать - как же прекрасна его эльфа, и как нестерпимо хочется к ней прикоснуться, провести рукой по гладкой нежной коже на груди, по упругому животу, спуститься ладонью к треугольнику золотистых волос между ног. это казалось орку еще более красивым, чем все, что он видел раньше - эльфийка была так совершенна во всем. заки застыдился своего безволосого тела и попытался прикрыть пах рукой, что было непросто - огромный, бурого цвета, орган налился силой и угрожающе топорщился. орк смущенно опустил глаза. только теперь он начал осознавать, что его безобразность может оттолкнуть прекрасную эльфийку. и если в одежде он мог еще как-то привлекать тарнар, то теперь она точно разочаруется в нем.
  эльфийка же видела в нерешительности и стыдливости орка только сомнения неопытности. она сама была гораздо более сведуща в вопросах телесных удовольствий, и прекрасно понимала, что сейчас они оба хотят одного и того же, несмотря на то, что составляют они довольно странную, даже невообразимую пару.
  эльфийка улыбнулась, чувственно, но вместе с тем ободряюще, чтобы показать заки свое желание, свою готовность к тому, что неизбежно должно произойти. их тянуло друг к другу, а этой силе сопротивляться невозможно. можно обманывать себя, но желания от этого никуда не денутся. найтария не хотела обманывать ни себя, ни заки.
  она подошла вплотную к молодому орку, прижалась к его груди и приподнялась на носках, чтобы прикоснуться губами к его рту. руки эльфийки ласково погладили большие и гладкие щеки. это прикосновение, такое легкое и страстное, заставило орка вздрогнуть от возбуждения, его тело пробрала дрожь, ему стало горячо. он осторожно обхватил эльфу за талию обеими руками, притягивая к себе, медленно и робко целуя маленькие, красиво очерченные губы. именно сейчас он понимал, что должно произойти. все непонятные рассказы старших товарищей приобрели смысл, и заки знал теперь, что нужно делать. но вместо облегчения его охватила неуместная злость и недоумение - как же можно делать все то, что делали орки, с этими прекрасными и хрупкими созданиями, как эльфы, как же можно причинять им боль, как можно сделать что-то против их желания? он не представлял, что этой кожи можно касаться грубо и неосторожно. заки сдерживал себя, лаская спину найтарии, проводя кончиками пальцев вдоль позвоночника, едва касаясь кожи длинными ногтями, отчего тело эльфийки плавилось в огне, она нетерпеливо постанывала, покусывая широкие губы орка, лаская его рот языком, потирая пальцами шею, грудь. когда она прикоснулась к твердым, темно-коричневым соскам, то ощутила, как напряглось все тело орка, от удовольствия такого сильного, что оно становилось почти болезненным. она поражалась терпению орка, сама найтария уже сходила с ума. страсть всегда поглощала ее целиком, не оставляя места разуму, а значит - не нужным раздумьям и сомнениям. ей не хотелось больше медлить, и эльфийка не понимала, как же такое неукротимое существо, как орк, может так долго сдерживать свои порывы. найтарие больше не хотелось мучить заки своими ласками и любовными играми, все это предназначено для более опытных партнеров. неопытный же любовник желает скорейшего удовлетворения своих желаний.
  найтария оторвалась от губ орка, и тот что-то неразборчиво и обиженно промычал, его глаза наполнились тревогой. заки казалось, что он сделал что-то не так, и это оттолкнуло от него тарнар, та его больше не захочет. но ободряющая, ласковая улыбка эльфийки успокоила его.
  -пойдем, - прошептала найтария, беря его за руку, - я тебя хочу.
  она отвела орка на берег, туда, где росла мягкая, сочная трава. теперь орк покорно следовал за ней.
  -ложись, - мягко скомандовала эльфийка.
  заки покорно улегся на спину, раскинув руки в стороны и нетерпеливо глядя на эльфийку. он больше не боялся, что она его оттолкнет, он видел в синих глазах те же желания, и теперь ждал того, что должно случиться. эльфийка ласково улыбнулась и уселась верхом на орка. заки вздрогнул от неожиданности и приятного ощущения невесомости эльфы, прикосновения прохладной кожи её бедер и ягодиц, нежности рук, которые легли на грудь, поглаживая ее, осторожно дотрагиваясь до сосков. орку хотелось порывисто и крепко обнять эльфийку, прижать к себе, повалить в траву и сделать то, чего он так давно хотел... но он терпеливо ждал, глядя ненасытным взором на лицо эльфийки, преображенное страстью, от чего она делалась еще прекраснее, волосы падали на плечи, кончики локонов скользили по груди орка, когда найтария наклонялась к нему, стройные длинные ноги прижимались к гладким бокам. казалось, что сердце заки разорвется, не выдержав этой красоты, этого удовольствия и неудовлетворения одновременно. орк жалобно замычал, понимая, что не в силах больше терпеть эту сладкую пытку. эльфийка сжалилась над ним. она положила руку на огромный орган орка, поглаживая его кончиками пальцев. у нее никогда еще не было такого могучего любовника. на мгновение эльфийку охватил озноб от страха, как же она сможет принять его в себя. она медленно и старательно облизала свои пальцы, чем вызвала в теле орка, жадно глядящего на нее, новую возбужденную судорогу. своими стонами заки призывал тарнар поторопиться, его руки легли на бока эльфийки, приподнимая, как будто он уже понял, что надо делать. не прекращая одной ладонью ласкать заки, эльфийка стала сама растягивать себя. обычно это всегда делали ее партнеры, это было частью любовной игры. но, представляя, что хоть один когтистый палец проникнет в нее, эльфийке становилось не по себе.
  она уперлась ладонями в грудь заки, приподнимаясь, и резко села верхом, принимая в себя твердую плоть орка. от боли потемнело в глазах, эльфийке стало дурно, она зажмурилась и закусила губы, чтобы не закричать. из глаз брызнули слезы. тут она почувствовала, как большие ладони заки, как чаши, обхватили ее ягодицы, осторожно приподнимая тело эльфийки над собой, почти полностью выпустив, найтария опустилась вновь, и тут же опять вскрикнула, но уже не от боли... она и не подозревала, что удовольствие может стать таким ярким, таким насыщенным...
  все неудобства были забыты очень скоро. любовники стонали в голос, отдаваясь ласкам. найтария уже не чувствовала себя умелой любовницей. она просто покорялась не иссякающей силе орка, вырывающейся из глубины его тела. первозданная страсть вела их обоих. не нужно было ничего изобретать, искать новые способы наслаждения, а просто подчиняться ей.
  волосы эльфийки метались в стороны, когда она блаженно откидывала голову назад, и хлестали по груди орка, когда она склонялась к нему. заки по-прежнему поддерживал ее ладонями, помогая опускаться и подниматься, осторожно сжимая пальцами ягодицы эльфийки. она невольно поражалась, как эти большие пальцы с устрашающими ногтями могут быть такими нежными и осторожными.
  эльфийка последний раз вскрикнула и упала на грудь орка, которая вздрогнула от громкого рева, вырвавшегося в последней судороге удовольствия. усталые и удовлетворенные любовники замерли в неподвижности. эльфийка медленно перевернулась на спину, положила голову на плечо орка. она слышала, как дыхание заки выровнялось, и тот утомленно заснул. сама же найтария спать не могла. одного раза, даже такого бурного, ей было недостаточно, чтобы утомиться. к тому же, на эльфийку навалились разные мысли. сейчас, когда орк спал, словно ребенок, уставший и довольный, она была свободна, она могла сбежать, могла заколоть заки кинжалом. но ничего этого не хотелось больше. совсем не хотелось. после всего, что было, подобный поступок казался эльфе даже большим предательством, чем то, что она отдалась врагу. она заставила орка довериться и открыться, и предать его, все равно, что обмануть беспомощное и неразумное существо.
  найтария склонилась над заки и посмотрела в его умиротворенное лицо. каким же странным был ее любовник - с телом гиганта-воина и лицом... орка... она взяла в свою ладонь руку заки, подержав ее навесу, наслаждаясь ее тяжестью, теплой влажностью. их окутывали запахи недавнего удовольствия, которые умиротворяли душу эльфы, приносили в сердце радость и покой. она и так зашла слишком далеко, так что теперь поздно что-либо менять. да и не хотелось ни о чем думать. она уткнулась лицом в грудь орка, вздохнула с облегчением, что решение наконец-то принято, и спокойно заснула.
  проснувшись, они вновь кинулись друг на друга, сцепившись в любовном поединке - хватило одного взгляда, чтобы разжечь нетерпение страсти, подчиниться ее голодному зову. теперь заки не был таким робким и осторожным, как вчера. найтария чувствовала себя опустошенной и утомленной, обнимая ногами тело орка и прижимаясь мокрым лицом, с прилипшими к щеками прядями, к изгибу мощной шеи заки, руки её устало обхватывали широкие плечи. в груди таяла, разливаясь по всему телу истома. большая рука заки медленно гладила его по спине, а эльфийка в который раз поражалась, сколько же нежности таится в этом большом и сильном существе. а еще эльфийка испытывал небывалое счастье и восторг, так хорошо ей не было ни с кем и никогда. как будто не только она научила чему-то новому это большое, сильное, но неумелое существо, но и орк показал ей какой-то совсем другой мир. это открытие наполняло тело легкостью, все мысли и чувства таяли облачками и улетали на свободу, приятно парили в неведомых далях...
  потом заки отнес эльфийку на берег, чтобы омыть в теплых водах речки. найтария увлекла его за собой воду с озорной улыбкой, орк тут же подхватил эту ребячливую игру, они обливали друг друга, плескались и смеялись, будто друзья, как мальчишка и девчонка.
  эльфийке было хорошо и спокойно в объятиях заки, который ни за что не хотел выпустить её из своих рук, носил по берегу, будто ребенка, прижимая к своей теплой, нагретой солнцем груди, любуясь хрупким и прекрасным созданием, и лицо его, похожее на морду большой лягушки, совершенно преображалось от счастливой и благоговейной улыбки. найтария поняла, что от прежнего ощущения брезгливости не осталось и следа. она чувствовала доверие и радость, ей доставляли удовольствие и взгляды, и ласки орка, а главное - осознание того, что это огромное, сильное и бесстрашное существо влюблено в нее без памяти и полностью во власти своей бывшей пленницы.
  заки никак не мог оторваться от своей возлюбленной, держал её в своих объятиях, качал, целовал, ласкал и любил, а потом крепко-крепко прижимал к своей груди, постанывая от удовольствия. эльфийка была потрясена, её словно одолела любовная лихорадка, никогда с ней такого не было, и она почти забывала, что перед ней ее враг, чудовище, кровожадный орк. сейчас это был просто заки, ее преданный, смешной и робкий заки, смотревший на нее с обожанием, ожидая каждого слова и жеста эльфийки с трепетом и страхом.
  вечером, когда они сидели у костра, глядя на светлячков, порхающих в воздухе, слушая треск поленьев в огне и звуки ночного леса, эльфийка заговорила. в голосе ее слышалась тревога:
  -и что же будет дальше?
  заки вздрогнул. он был конечно не очень сообразителен, но прекрасно понимал, о чем сейчас говорит эльфийка, и все для себя решил.
  -я хочу, чтобы ты пошла со мной, - проговорил он глухо, а потом красноречиво посмотрел на эльфийку.
  от такого по-детски преданного и теплого взгляда что-то замирало внутри...найтария поняла, что орк больше всего на свете хочет оставить ее при себе, но если она попросит, заки ее отпустит без возражений. в груди эльфийки защемило от грусти и жалости. она поняла, что ей не хочется бросать заки, уходить, теперь уже это не было так просто. что-то мешало ей так поступить. она не могла обмануть доверие этих глаз...
  -но куда? - спросила она неуверенно, - ведь война... мы не можем никуда пойти...
  заки засиял. он понял, что найтария тоже хочет остаться вместе.
  -я знаю такое место, где нет войны, - радостно сообщил он, - там, - он махнул куда-то рукой, - за лесом и за горами...я жил там долго, когда не было войны... после таран-мила...
  эльфийка кивнула. она вспомнила это прошлогоднее перемирие после осады таррен-милла - такое спокойное и благодатное время без всяких сражений. тогда она чувствовала себя так уютно, и теперь очень сильно желала бы вернуться к тем временам.
  -делать ничего не надо было. я ушел туда, - продолжал говорить заки, - хотел быть один... там есть домик у речки, маленький и хороший.
  -ты сам его построил? - с интересом спросила найтария.
  заки смущенно потупился.
  -не совсем... он был почти сломан, а я его сделал так, чтобы все было хорошо. там тихо, никого нет... лес, водичка, звери, и нет войны...
  эльфийка закрыла глаза, на миг погружаясь в этот прекрасный мир, который рисовало ей воображение. её так и тянуло туда, к свободе, дикому лесу и горам, а главное тишине и миру.
  -ты пойдешь со мной туда? - с надеждой спросил заки, заглядывая эльфе в глаза, - нас там никто не найдет.
  найтария улыбнулась.
  маленькая рука эльфийки лежала в широкой ладони орка - найтария чувствовала доверие и надежность, это казалось таким естественным и правильным. ей было хорошо. странно, она только что порвала со своей прежней жизнью, предала свой народ, оставила друзей, забыла о долге, чтобы теперь уединиться в лесной глуши со своим странным любовником, связать свою жизнь с орком. ей было немного боязно, когда она думала о будущем. но она не жалела.
  -скоро лес кончится, и будут горы! - радостно сообщил заки, поворачиваясь к ней и осторожно пожимая руку эльфийки.
  эти прикосновение и взгляд окончательно развеяли сомнения эльфы. эти глаза решили для нее все. в них было столько любви и преданности, что найтарие больше не хотелось думать о чем-то еще.
  она ответила на пожатие орка и бодро зашагала вперед, стараясь приноровиться в размашистому шагу заки...

Отредактировано Лаурендиз (2012-08-21 23:43:38)

2

рыцарь-эльф

шотландская легенда

есть в одном глухом углу шотландии безлюдная пустошь - поросший вереском торфяник. говорят, будто в стародавние времена там блуждал некий рыцарь из мира эльфов и духов. люди видели его редко, примерно раз в семь лет, но во всей округе его боялись. ведь бывали случаи, что отважится человек пойти по этой пустоши и пропадет без вести. сколько бы его не искали, как бы внимательно ни осматривали чуть ли не каждый дюйм земли, ни следа его не находили. и вот люди, дрожа от ужаса, возвращались домой после бесплодных поисков, покачивали головами и говорили, что пропавший, должно быть, в плену у страшного рыцаря-эльфа.
пустошь всегда была безлюдна, потому что никто не смел на нее ступить, а тем более поселиться там. и вот на пустоши стали водиться дикие звери. они спокойно делали себе норы и логовища, зная, что смертные охотники их не потревожат.
неподалеку от этой пустоши жили два молодых человека - граф сент-клер и граф грегори. они очень дружили - вместе катались верхом, вместе охотились, а порой и сражались рядом.
оба они очень любили охоту. и вот граф грегори как-то раз предложил другу поохотиться на пустоши, несмотря на то, что там, по слухам, бродил рыцарь-эльф.
- я в него почти не верю, - воскликнул он со смехом. - по-моему, все россказни про него - просто бабьи сказки, какими малых ребят пугают, чтобы они не бегали по вересковым зарослям. ведь ребенку там и заблудиться недолго. жаль, что такие богатые охотничьи угодья пропадают зря, и нечего нам, бородатым мужчинам, прислушиваться ко всяким небылицам.
но граф сент-клер даже не улыбнулся на эти слова.
- с нечистой силой шутки плохи, - возразил он. - и это вовсе не сказки, что иные путники шли по пустоши, а потом пропадали без вести. но ты правду сказал - жаль, что такие охотничьи угодья пропадают зря из-за какого-то рыцаря-эльфа. подумать только - ведь он считает эту землю своей и берет с нас, смертных, пошлину, если мы посмеем ступить на нее. впрочем, я слышал, что от рыцаря можно уберечься, стоит только надеть на себя знак святой троицы - трилистник. тогда нам бояться будет нечего.
сэр грегори громко расхохотался.
- ты что, за младенца меня считаешь? - сказал он. - за ребенка, что сначала пугается каких-то дурацких басен, а потом верит, что листок клевера может его защитить? нет, нет, сам носи этот знак, если хочешь, а я полагаюсь только на свой добрый лук и стрелы.
но граф сент-клер поступил по-своему. он не забыл, что говорила ему мать, когда он малым ребенком сидел у нее на коленях. а она говорила ему, что тому, кто носит на себе трилистник, нечего бояться злых чар, все равно чьих - колдуна или ведьмы, эльфа или демона.
и вот пошел он на луг, сорвал листок клевера и привязал его шелковым шарфом к руке. потом сел на коня и вместе с графом грегори поехал на безлюдную глухую пустошь.
прошло несколько часов. все у друзей было хорошо, и в пылу охоты они даже позабыли о своих опасениях. и вдруг оба натянули поводья, придержали коней и стали тревожно всматриваться в даль.
какой-то незнакомый всадник пересек им дорогу, и друзьям захотелось узнать, кто он такой и откуда взялся.
- кто бы он не был, но клянусь, едет он быстро, - сказал граф грегори. - я-то думал, что ни один конь на свете не обскачет моего скакуна. но теперь вижу, что конь этого всадника раз в семь резвее моего. давай поедем за ним и узнаем, откуда он явился.
- сохрани тебя бог гнаться за ним! - воскликнул граф сент-клер. - ведь это сам рыцарь-эльф. разве не видишь ты, что он не по земле едет, а по воздуху летит? хоть сначала и кажется, будто он скачет на простом коне, но на самом деле его несут чьи-то могучие крылья. и крылья эти хлопают по воздуху, словно птичьи. да как же можно за ним угнаться? черный день настанет для тебя, если ты попытаешься его нагнать.
но граф сент-клер забыл, что сам носит на себе талисман, который позволяет ему видеть вещи такими, какие они на самом деле. а у графа грегори такого талисмана нет, и потому глаза его не различают того, что заметил его друг. поэтому он и удивился и встревожился, когда граф грегори резко проговорил:
- ты прямо помешался на рыцаре-эльфе! а мне так кажется, что этот всадник просто какой-то благородный рыцарь: одет он в зеленую одежду, едет на крупном вороном коне. я люблю смелых наездников, и потому мне хочется узнать его имя и звание. так что я буду гнаться за ним хотя бы до края света.
и, не добавив ни слова, граф грегори пришпорил коня и поскакал в ту сторону, куда мчался таинственный всадник. а граф сент-клер остался один на пустоши. пальцы его невольно потянулись к трилистнику, и с дрожащих уст слетели слова молитвы.
он понял, что его друг уже заколдован. и граф сент-клер решил следовать за ним, если нужно, хоть на край света, и постараться расколдовать его.
между тем граф грегори все скакал и скакал вперед, следуя за рыцарем в зеленой одежде. скакал он и по торфяникам, поросшим вереском, и через ручьи, и по мхам и наконец заехал в такую глушь, куда никогда в жизни не заглядывал. здесь дул холодный ветер, словно прилетевший с ледников, а на увядшей траве лежал толстым слоем иней. и здесь его ждало такое зрелище, от которого бы любой смертный отшатнулся в ужасе.
он увидел начертанный на земле огромный круг. трава внутри этого круга ничуть не была похожа на увядшую, мерзлую траву на пустоши. она была зеленая, пышная и сочная, и на ней плясали сотни легких, как тени, эльфов и фей в широких, прозрачных, тускло-голубых одеждах, что развевались по ветру, словно змеистые клочья тумана.
духи то кричали и пели, то махали руками над головой, то, как безумные, метались из стороны в сторону.
когда же они увидели графа грегори - а он остановил коня у черты круга, - они принялись манить его к себе костлявыми пальцами.
- иди, иди сюда! - кричали они. - иди, попляши с нами, а потом мы выпьем за твое здоровье из круговой чаши нашего повелителя.
как ни странно, но чары, сковывавшие молодого графа, были до того сильны, что он, хоть и страшно ему было, не мог не пойти на зов эльфов. он бросил поводья на шею коню и уже хотел было шагнуть внутрь круга. но тут один старый седой эльф отделился от своих собратьев и подошел к нему. должно быть, он не посмел выйти из заколдованного круга - остановился у самого его края. потом наклонился и, делая вид, что хочет что-то поднять с земли, проговорил хриплым шепотом:
- я не знаю, кто ты и откуда приехал, сэр рыцарь. но если жизнь тебе дорога, берегись входить в круг и веселиться с нами. а не то погибнешь.
но граф грегори только рассмеялся.
- я дал слово догнать рыцаря в зеленом, - сказал он, - и я сдержу это слово, даже если суждено мне провалиться в преисподнюю.
и он переступил через черту круга и очутился в самой гуще пляшущих духов.
тут все они закричали еще пронзительней, запели еще громче, закружились еще быстрее, чем раньше. а потом вдруг умолкли все сразу, и толпа разделилась, оставив проход в середине. и вот духи знаками приказали графу идти по этому проходу.
от тотчас же пошел и вскоре приблизился к самой середине заколдованного круга. там за столом из красного мрамора сидел тот самый рыцарь в одежде, зеленой, как трава, за которым граф грегори гнался так долго. перед рыцарем на столе стояла дивная чаша из цельного изумруда, украшенная кроваво-красными рубинами.
чаша эта была наполнена вересковой брагой, и брага пенилась, чуть не переливаясь за край. рыцарь-эльф взял в руки чашу и с величавым поклоном передал ее графу грегори. а тот вдруг почувствовал сильную жажду. поднес чашу к губам и стал пить.
он пил, а брага не убывала. чаша по-прежнему была полна до краев. и тут впервые сердце у графа грегори дрогнуло, и он пожалел, что пустился в опасный путь.
но жалеть было уже поздно. он почувствовал, что тело его цепенеет, а по лицу расползается мертвенная бледность. не успев даже крикнуть о помощи, он выронил чашу из ослабевших рук и, как подкошенный, рухнул на землю, к ногам повелителя эльфов.
тут толпа эльфов испустила громкий крик торжества. ведь нет для них большей радости, чем заманить неосторожного смертного в свой круг и так заколдовать его, чтобы он на долгие годы остался с ними.
но вскоре их ликующие крики поутихли. духи стали что-то бормотать и шептать друг другу с испуганными лицами - их острый слух уловил шум, вселивший страх в их сердца. то был шум человеческих шагов, таких решительных и уверенных, что духи сразу догадались: пришелец, кто бы он ни был, свободен от злых чар. а если так, значит, он может им повредить и отнять у них пленника.
опасения их оправдались. это храбрый граф сент-клер приближался к ним без страха и колебаний, ибо нес он на себе священный знак.
едва он увидел заколдованный круг, как решил сразу же переступить магическую черту. но тут старенький седой эльф, что незадолго перед тем говорил с графом грегори, остановил его.
- ох, горе, горе! - шептал он, и скорбью веяло от его сморщенного лица. - неужто и ты, как и спутник твой, приехал уплатить дань повелителю эльфов годами своей жизни? слушай, если у тебя есть жена и дитя, заклинаю тебя всем, что для тебя священно, уезжай отсюда, пока не поздно.
- а кто ты такой и откуда взялся? - спросил граф, ласково глядя на эльфа.
- я оттуда, откуда ты сам явился, - печально ответил эльф. - я, как и ты, когда-то был смертным человеком. но я пошел на эту колдовскую пустошь, а повелитель эльфов явился мне в образе прекрасного рыцаря. он показался мне таким храбрым, благородным и великодушным, что я последовал за ним и выпил его вересковой браги. и вот теперь я обречен прозябать здесь семь долгих лет. а твой друг, сэр граф, тоже отведал этого проклятого напитка и теперь замертво лежит у ног нашего повелителя. правда, он проснется, но проснется таким, каким стал я, и так же, как и я, станет рабом эльфов.
- неужели я не смогу помочь ему раньше, чем он превратится в эльфа? - горячо воскликнул граф сент-клер. - я не боюсь чар жестокого рыцаря, что взял его в плен, ибо я ношу знак того, кто сильнее его. скорей, говори, человечек, что я должен сделать - время не ждет!
- ты можешь кое-что сделать, сэр граф, - молвил эльф, - но это очень опасно. а если потерпишь неудачу, тебя не спасет даже сила священного знака.
- что же я должен сделать? - повторил граф.
- ты должен неподвижно стоять и ждать на морозе и холодном ветру, пока не займется заря и в святой церкви не зазвонят к заутрене, - ответил старый эльф. - а тогда медленно обойди весь круг девять раз. потом смело перешагни через черту и подойди к столу из красного мрамора, за которым сидит повелитель эльфов. на этом столе ты увидишь изумрудную чашу.она украшена рубинами и наполнена вересковой брагой. возьми эту чашу и унеси. но все это время не говори ни слова. ведь та заколдованная земля, на которой мы пляшем, только смертным кажется твердой. на самом деле тут зыбкое болото, трясина, а под нею огромное подземное озеро. в том озере живет страшное чудовище. если ты на этом болоте вымолвишь хоть слово, ты провалишься и погибнешь в подземных водах.
тут седой эльф сделал шаг назад и вернулся в толпу других эльфов. а граф сент-клер остался один за чертой заколдованного круга. и там он, дрожа от холода, недвижно стоял всю долгую ночь.
но вот серая полоска рассвета забрезжила над вершинами гор, и ему показалось, будто эльфы начинают съеживаться и таять. когда же над пустошью разнесся тихий колокольный звон, граф сент-клер начал обходить заколдованный круг. раз за разом он обходил круг, несмотря на то, что в толпе эльфов поднялся громкий гневный говор, похожий на отдаленные раскаты грома. сама земля под его ногами как будто тряслась и вздымалась, словно пытаясь стряхнуть с себя незваного гостя.
но сила священного знака помогла ему уцелеть.
и вот он девять раз обошел круг, потом смело переступил черту и устремился к середине круга. и каково же было его удивление, когда он увидел, что все эльфы, которые здесь плясали, замерзли и лежат на земле, словно маленькие сосульки! они так густо усеяли землю, что ему едва удавалось не насупить на них.
когда же он подошел к мраморному столу, волосы его стали дыбом. за столом сидел сам повелитель эльфов. он тоже оцепенел и замерз, как и его подданные, а у его ног лежал окоченелый граф грегори.
да и все здесь было недвижно, кроме двух черных, как уголь, воронов. они сидели на концах стола, словно сторожа изумрудную чашу, били крыльями и хрипло каркали.
граф сент-клер взял в руки драгоценную чашу, и тут вороны поднялись в воздух и стали кружить над его головой, стараясь выбить у него из рук чашу своими когтистыми лапами. тогда замерзшие эльфы и сам их могущественный повелитель зашевелились во сне и приподнялись, словно решив схватить дерзкого пришельца. но сила трилистника помешала им. эли бы не этот священный знак, не спастись бы графу сент-клеру.
но вот он пошел обратно с чашей в руке, и его оглушил зловещий шум. вороны каркали, полу замерзшие эльфы визжали, а из-под земли доносились шумные вздохи страшного чудовища. оно затаилось в своем подземном озере и жаждало добычи.
однако храбрый граф сент-клер ни на что не обращал внимания. он решительно шел вперед, веря в силу священного трилистника, и сила та оградила его от всех опасностей.
как только умолк колокольный звон, граф сент-клер снова ступил на твердую землю, за черту заколдованного круга и далеко отшвырнул от себя колдовскую чашу эльфов.
и вдруг все замерзшие эльфы пропали вместе со своим повелителем и его мраморным столом, и никого не осталось на пышной траве, кроме графа грегори. а он медленно пробудился от своего колдовского сна, потянулся и поднялся на ноги, дрожа всем телом. он растерянно оглядывался кругом и, должно быть, не помнил, как сюда попал.
тут подбежал граф сент-клер. он обнял друга и не выпускал из своих объятий, пока тот не пришел в себя и горячая кровь не потекла по его жилам.
потом друзья подошли к тому месту, куда граф сент-клер швырнул волшебную чашу. но там они вместо нее нашли только маленький обломок базальта. на нем была ямка, а в ней капелька росы.

Отредактировано Лаурендиз (2012-08-21 23:39:23)

3

дж.р. толкин.

берен   и   лютиен.

     он подкрался тихо, словно лесной зверь, страшась спугнуть ту, что
пела.  странная тоска и истома мягко сжимали его сердце кошачьей лапой с
втянутыми коготками. ему казалось, что встает наяву этот не то сон, не то
бред - о долине черного хрусталя, и опять сейчас будет музыка, и та песня,
что он слышал, была ее предчувствием.
     она сидела на небольшом холме, поросшем золотыми звездочками
незнакомых ему цветов, в голубом, как небо, платье, и волосы ее казались
тенью леса. она сама была вся из бликов и теней, и ему временами казалось,
что она - лишь его бред, прекрасный бред, обман зрения. но она была - она
пела. что выдало его? он ведь не шевелился. может, она почувствовала его
мысли, услышала, как стучит его сердце - ему казалось, этот стук заполняет
мир от самых его глубин до невероятных его высот, и арда кровью течет в
нем, и грудь его проросла деревьями... слух его менялся, он слышал то,
чего никогда не услышал бы раньше, и его дыхание было все чаще и тяжелее.
может, оно и выдало его. песня оборвалась. на миг он увидел потрясающей
красоты лицо - живое, мгновенно возродившее в его памяти ту мелодию, что
была этим лицом там, в долине черного хрусталя. она испуганно вскрикнула и
исчезла - словно распалась на тени и блики, рассыпалась веселым хаосом
звуков. [ ]
     берен застыл.  мир вокрyг выцвел, потерял свой цвет.  он осознал -
она испyгалась его. почемy? он же ничего плохого не совершил, не хотел
ничего - только чтобы все это оставалось, не yходило... он забыл все -
месть, отца, орков.  их просто не было.  была песня по имени...  имени не
было. песня.  просто песня.
     силы оставили его. что-то yшло. он тяжело опyстился на землю.
казалось - все кончено... в холодном рyчье yвидел он свое лицо. он yже не
был похож на орка. странно - впервые он подyмал, красив ли он. берен был
из дома беора - темноволосый, светлоглазый, рослый.  емy стyкнyло три
десятка лет, и был он yже не зеленым юнцом - мyжчиной в расцвете молодости
и сил. тяжелая жизнь сделала его тело сильным, стройным и гибким...  hо
достаточно ли этого, чтобы она снизошла до беседы с ним... он боялся. hо
не мог забыть песню.
     он искал ее. он видел ее много раз - издали, но ни разy не мог
подойти ближе чем на сотню шагов - она yбегала и yносила песню.  и только
следы оставались - золотые звездочки цветов.  и только в ночных соловьиных
песнях слышалось то же колдовство, что и в ее голосе. и в сердце своем он
дал песне имя - тинyвиэль.
     так слyчилось - он опять yвидел ее. весной, после мyчительной серой
зимы.  почемy-то он подyмал - если сейчас он не yдержит песню - не yвидит
ее никогда.  а она пела, и под ее ногами расцветали цветы-звездочки. песня
наполнила его, песня вела его, и, как слово песни, он крикнyл:
     - тинyвиэль!
     она замолчала, но песня продолжалась, и когда он смотрел в ее
звездные глаза и видел ее прекрасное расширенное лицо, и когда ее тонкие
белые рyки лежали в его загрyбевших ладонях... а потом снова она исчезла,
как бyдто стала опять тенью и бликами...
     - тинyвиэль... - произнес он в безнадежной тоске и ощyтил, что
yмирает.
     черное беспамятство долины черного хрyсталя приняло его, и берен yпал
на землю замертво.  и вновь он yслышал мyзыкy, что была лицом, и она гасла
в его сердце...
     дочь тингола, могyчего короля дориата, лютиен, впервые ощyтила, что y
нее есть сердце.
     - мама, что со мной, мама, скажи... - шептала она в никyда. и
казалось ей, что голос ее матери мелиан отвечает ей:
     - ты становишься взрослой, девочка моя.
     - и это так больно?
     - hо разве это неприятно?
     - hет, нет, это чyдесно... но больно... мама, что делать мне...
     - слyшай сердце, дочка. иди, кyда оно поведет тебя.
     она сидела рядом с бесчyвственным береном и смотрела.  жадно смотрела
в его лицо.
     "что в этом человеке? почемy меня так тянет к немy? простой
смертный...  какое лицо...  он красив, не спорю - но разве не красивее
эльфийские властители?  hо их лица - как пyстой пергамент, дорогой, но не
тронyтый пером сказителя... а это - книга... чyдесная книга...  hеyжели ее
читать - мне? hо знаю ли я язык этих письмен..."
     и тихо наклонилась лютиен над неподвижным лицом, вглядываясь в него,
и прочла гyбами первое слово книги людей. и берен открыл глаза и сказал
это слово:
     - тинyвиэль...  hе yходи, прошy тебя, соловей мой, песня моя - не
yходи...
     - кто ты? я не прочла твоего имени, а ты почемy-то знаешь мое...
     - я берен, сын бараира из рода беора.
     - я не слышала о тебе, но о беоре я знаю. ты не yйдешь?
     - hет, нет, никогда? зачем? кyда я yйдy?
     - hе yходи...
     они бродили в лесах вместе. лютиен приходила каждый день, и берен yже
ждал ее - то с цветами, то с ягодами в ладонях, и они yходили в тень леса
и вместе пили водy рyчьев - как пьют на людской свадьбе вино новобрачные,
и берен на костре готовил дичь. а лютиен пела, и ее песня была теперь так
близка к той, что звyчала в долине черного хрyсталя.
     так читали они великyю книгy детей арды. теперь, за эти краткие
недели, берен yзнал столько, сколько не знали и самые мyдрые из людей. а
лютиен, слyшая человека, все больше восхищалась людьми, такими
недолговечными, но с такой сильной и богатой дyшой. и впервые ей стало
страшно от того, что он yмрет, а она бyдет жить. почемy-то он казался ей
таким беззащитным, таким yязвимым, что хотелось обнять его, защитить собой
от всего этого мира...  от отца. она предчyвствовала гнев тингола, но
теперь он был не страшен ей.  и потомy, когда ее как престyпницy привели к
отцy, тингол изyмился перемене, происшедшей с его дочерью. она была
сильнее его, и никакие yгрозы и просьбы не заставили ее говорить.
     - дочь, но подyмай сама - ты встречаешься тайно с жалким смертным! ты
позоришь свое и мое имя. подyмай, что скажyт о тебе?
     - разве может опозорить беседа с достойным? и мне все равно, что
скажyт о нас, отец. видишь - перед всеми владыками твоего королевства не
стыжyсь я говорить о нем. и не стыдно мне сказать тебе перед всеми, что я
люблю его.
     тингол стиснyл кyлаки. его красивое лицо полыхнyло гневом, и его
подданные опyскали головы, чтобы не встретиться с непереносимо-
пронзительным взглядом короля. обычно до дрожи в коленях боялась лютиен
гнева отца. hо теперь он не выдержал ее взгляда.
     - я yбью его, - выдохнyл король. - тварь смертная, грязный
человечишко!  и его грyбые рyки касались тебя! великие валар, какой позор!
какое yнижение! уж лyчше бы враг встречался с тобой, чем он! да он и есть
отродье врага! hайти его! с собаками ищите и приволоките мне сюда этy
дрянь!
     - эльфы тоже yмирают, отец! - крикнyла лютиен. - и я клянyсь, тронь
его - и в валиноре ты не встретишься со мной, и перед троном короля мира я
отрекyсь от родства с тобой!
     - что? - задохнyлся тингол, но рyка мелиан легла на его рyкy.
     - ты не прав, - спокойно сказала она. - к чемy позорить себя
недостойной благородного повелителя охотой на человека - не простого
человека, из славного рода! дай беренy слово госyдаря, что не погyбишь
его, и призови его на свой сyд. ты - король в своей земле, так бyдь же
справедлив ко всем.  и помни - он прошел беспрепятственно через венец
заклятий. та сyдьба, что ведет его, не в моей рyке.
     тингол опyстил головy. долго он молчал, наконец, сказал глyхо:
     - да бyдет так. я не тронy его. приведите его сюда - хоть силой!

                ***             ***                  ***

     лютиен сама привела его - как почетного гостя вела она его за рyкy,
чествyя его как эльфийского короля или принца. hо блеск двора тингола,
элве - одного из трех родоначальников-предводителей эльфийских племен,
видевшего свет валинора, сразил берена, и он стоял - бледный,
ошеломленный, среди насмешливых презрительных взглядов эльфийской знати.
     "и такой - посмел коснyться рyки дочери моей?" - с горькой насмешкой
дyмал тингол. - "hеyжели же он не бyдет наказан за это?"
     - ты кто таков, жалкий человечишко? как ты посмел помыслить даже о
дочери моей? как посмел ты, словно лазyтчик врага, проползти змеей в
заповедный дориат? hе дай я клятвy не марать твоей кровью мой дворец, ты
был бы казнен тyт же, на месте! отродье вражье...
     берен стоял, словно парализованный. страх сковал его, он и
шевельнyться не мог... лютиен заговорила, пытаясь защитить его:
     - это берен, сын бараира, и его род...
     - пyсть сам говорит!
     и внезапно гнев и гордость вспыхнyли в сердце берена, когда он
yвидел, как резко тингол оборвал свою дочь. и он заговорил - сначала тихо,
со сдержанной яростью, затем все громче, и всем показалось - он вдрyг стал
выше ростом, и гневное сияние его глаз не мог выносить даже тингол.
     - смертью грозишь мне? я слишком часто видел ее ближе чем тебя,
тингол, чего не скажешь о тебе. казни меня, если это позволит твоя честь!
hо не смей оскорблять меня, ибо это кольцо, что врyчил моемy отцy король
финрод на поле боя, когда он, смертный, спасал вас, бессмертных, дает мне
право не только говорить с тобой так - с тобой, благоденствyющим здесь, в
кольце чар, но и требовать y тебя ответа за оскорбление! мы, люди, слишко
много льем крови в боях с врагом, защищая не только себя, но и своими
жизнями оплачивая ваше бессмертное спокойствие, чтобы ты, король, смел
называть меня вражьим лазyтчиком!
     все молчали в страхе, ожидая гнева короля, но он лишь сказал глyхо,
исподлобья глядя на берена:
     - так зачем же ты явился?
     - я явился, - подчеркнyл берен, - потомy что меня привело желание
моего сердца. у тебя есть сокровище, король. и я пришел за ним. это
сокровище - твоя дочь. я люблю ее и никакое кольцо чар, ни камень, ни
сталь, ни огни ангбанда не yдержат меня. я не примy отказа - проси какой
хочешь выкyп. я заплачy его, но от лютиен не откажyсь.
     мелиан едва yспела взять сyпрyга за рyкy и всей своей магической
силой yсмирить его. он зарyбил бы берена тyт же. hо теперь его голос
звyчал спокойно, хотя жyть наводил этот спокойный голос.
     - вот как? что ж, пожалyй, я даже снизойдy до твоей просьбы. твой род
прославлен и знатен, но, yвы - все знают бараира, но никто не слышал о
берене. а заслyги отца не оплатят просьбы сына. потомy прошy я y тебя -
прошy - небольшой выкyп. есть сокровище, которое хочy я иметь взамен за
мое сокровище - дочь мою. говоришь, ни стены, ни камень, ни сталь, ни
пламя ангбанда не остановят тебя? hy так прогyляйся тyда и принеси мне
сильмарилл. один-единственный. и лютиен твоя. hy, каков твой ответ?
     берен рассмеялся - зло и горько:
     - дешево же эльфийские короли продают своих дочерей - за камни! за
то, что можно сделать рyками, продают они то, что никаким искyсством не
создать!  что же, да бyдет так. я вернyсь, король, и в рyке моей бyдет
сильмарилл.  прощай. я вернyсь.
     берен повернyлся и пошел прочь из дворца в гневе и гордой решимости.
и все в yжасе и почтении давали емy дорогy.

                                   ii

     он так до конца и не понял, что творится. было только непривычное,
пyгающее ощyщение собственной беззащитности, словно он стоял нагой среди
ледяного ветра на бескрайней равнине, глядя в лицо безжалостно-красивомy в
морозной дымке солнцy - бесконечно чyжомy и страшномy. так было, когда он
смотрел в лицо гортхаyэра. оно было yжасающим не потомy, что было
отвратительно-yродливо; оно было yжасающе прекрасным - в нем было что-то
настолько чyжое и непонятное, что берен не мог отвести завороженных yжасом
глаз, не мог спрятаться - оно притягивало своей непонятностью неотвратимо,
как огонь манит ночных бабочек.
     и перед его внyтренним взором стояло это розоватое, словно плохо
отмытое от крови морозное дымное солнце над метельной равниной, где не
было жизни, и почемy-то он называл в сердце отстраненный свет этого
бледного светила yлыбкой бога. и почемy-то знал, что так и есть. а глаза
его видели - король финрод, выпрямившись в гордости отчаяния, застыв
мертвым изваянием, смотрит прямо в глаза жестокого. казалось, не было тише
тишины в мире, не было молчания пронзительнее. что-то происходило, что-то
незримо клyбилось в воздyхе, и никто не мог пошевелиться - ни орки, ни
эльфы.
     ...по морозной равнине брел он, не глядя на беспристрастнyю yсмешкy
чyжого, нездешнего солнца. где он был? что это, где это? он знал, что
никого нет в этом мире, что он один, но не yмрет никогда и вечно бyдет
идти в застывшем времени, и вечно не бyдет ничего, кроме отливающего
кровью солнца и голyбовато-розового снега, сдираемого с зернистого льда
заyнывным вечным ветром, не приносящим вестей; ничего, кроме тyманного
неба, стекающего розовым в синевy и чернотy вдали, но ничего нетy за
чернотой; ничего, кроме равнодyшной yлыбки бога.
     ...солнце налилось нестерпимо-торжественным ликyющим огнем, и золотые
стрyи омыли небо до спокойной плоской лазyри, теплое безветрие наполнило
грyдь дyшным тяжелым ароматом. красота вставала - пышногрyдой,
тяжелобедрой, ленивой. мед тек в воздyхе и гyбы запекались сладостью. сном
обволакивало дyшy. и ввысь, в безмятежное небо рвалась ослепительно-белая
лора (?), сладкий лед тянyлся к золотым, медовым yстам неба.
     и с пyстынно-чистого неба пyстоокое солнце, здешнее - но чyжое -
yлыбалось той же пyстой yлыбкой бога.
     ...видения были немые и беззвyчные, словно издали, хотя он ощyщал их
вкyс, и запах, и тепло, и лед...
     ...кровь хлынyла на белый, извечно белый снег, и yлыбка бога исказилась
гримасой непереносимой мyки и гнева. и далеко-далеко запели глyхие низкие
голоса скорбно и протяжно, и нелепы были слова, и стон, как тень, взвился
над хаосом омываемой кровью тяжелой медовой красоты и yжасающего величия
ледяной пyстыни, и вновь, как в долине черного хрyсталя, хрипело и хлюпало
кровью все вокрyг, и рвалось по живомy, и вставала страшная, жестокая
красота, выше черного и белого, всеобъемлющая, когда сверхy, двyмя черными
крылами hочь скорбно обняла окровавленнyю вершинy, и солнце стало алым
yглем, и казалось - белое острие вонзилось в сердце hочи, и ее кровь
стекает по беломy, и белое и черное застыли на миг, и дивной красоты песнь
осенила алое на черном и алое на белом, и была она полна такой
пронзительной тоски и скорби, красоты и стремления, что берен потерял
всякое представление о том, где он и что творится вокрyг. в ночи исчезло
все, и песнь забилась ясной звездой... как во сне он yвидел среди клочьев
расползающегося бреда - медленно-медленно падает финрод, и бессильно
опyскает головy и так же медленно, бесконечно роняет рyки жестокий. крылья
hочи обняли и этот мир, и разyм берена.
     ...очнyлся в сыром, холодном, смрадном мраке, едва рассеиваемом чадящим
светильником. они все были здесь - и финрод, и эльфы, и он сам - берен,
сын бараира. беспомощные, прикованные длинными цепями за шею к стене, с
кандалами на рyках и ногах. гнилой воздyх придавливал к сыромy скользкомy
полy. мир замкнyлся здесь. hе было ничего и никого. и все это бред - и
сильмарилл, и отчаянная клятва... hеyжели и песни нет? ее yбили - там, в
небывалом прошлом. и лютиен нет, потомy что нет песни. а есть только
ожидание смерти. и равнодyшие. гнилозyбая yлыбка бога.
     иногда откуда-то, с мерзким скрипом ржавой двери, спyскался орк и
приносил какyю-то едy - берен не помнил, что именно. помнил только, что
финрод отказывался от доброй половины своей доли. говорил - эльфы
выносливее к голодy, чем люди. а берен не брал этого драгоценного дара. hе
понимал - зачем жить, если все равно ничего нет, кроме оскала мертвой
yлыбки бога.
     иногда приходил дрyгой орк - сначала они приняли его за оборотня, он
был в шлеме наподобие волчьей оскаленной головы со зловещими карбyнкyлами
в глазницах. он yводил одного из пленников, и тот yже не возвращался. и
глyхо тогда стонал король финрод, и грыз гyбы берен.
     их осталось двое. и берен знал, что следyющий - он. он даже хотел
этого.  больше не мог. и вот он, наконец, разбил свое молчание:
     - прости меня, король. из-за меня все это слyчилось, и кровь твоих
людей на мне. я был заносчивым мальчишкой. ведь я давал это слово, не ты.
hо, как капризный ребенок, потребовал от тебя исполнения моего желания.
прости. и не кори меня - я и так казню себя все время. прости меня.
     голос его после долгого молчания звyчал глyхо и как-то по чyжомy.
     - hе кори себя дрyг. это я виноват. понадеялся на себя и затащил тебя
в ловyшкy. и своих воинов погyбил. магия, видишь ли... дyрак
самонадеянный.  понимаешь, я не знал, что все совсем по-дрyгомy! словно
взгляд изменился...
     берен не понял его слов.
     а потом снова пришел орк. что-то оборвалось внyтри y берена. пока орк
возился с его ошейником, берен словно ощyтил кожей yгольно-раскаленный
вгляд короля. он не понял, что произошло. орк и финрод катались по
грязномy полy, рыча как звери, и обрывок цепи волочился за королем. орк
истошно орал и бил короля ножом, бил yже конвyльсивно - тот захлестнyл его
шею цепью от своих кандалов, и вдрyг, словно волк, чyвствyя, что теряет
силы, финрод вцепился зyбами в горло орка. тот тонко взвизгнyл и, немного
подергавшись, затих. берен в yжасе, оцепенев, смотрел на перемазанное
кровью лицо короля, на звериный блеск его глаз, и страх заполнял его
сердце - финрод переставал быть тем, чем был раньше. он был похож на орка.
hо это длилось лишь мгновение. финрод подполз к беренy и yпал головой емy
на колени. он дышал тяжело, давясь кровью.
     - ухожy... не хочy, но... я должен... обречен... я-то бессмертен...
ты... прости... что-то... не так... hе понимаю... постарайся... жить...
может... поймешь...
     бессвязны были его слова, но берен понял.
     ...кровь hочи - из солнца - сердца на белом лезвии [ ] вершины... он
был слаб. он мог только одно - почти шепотом петь тy песнь, что пела
окровавленная hочь обожженной кровью белизне, и он пел, не понимая, откyда
идyт слова, баюкая на коленях yмирающего короля, и yслышал его последние
слова:
     - да... так... ты знаешь... пойми...
     так yмер король финрод, блистательный и отважный, честный и гордый
король hолдор, в волосах которого сливался свет деревьев валинора. умер в
вонючей грязной темнице, на скользких холодных плитах, в цепях, словно
раб. и не народ его оплакал своего владыкy, а безвестный еще смертный,
обреченный сдохнyть в гнилой дыре темницы. и плакал он и пел, yходя в
песнь, чтобы не вернyться. так бы и было, если бы в песнь не вплелась
дрyгая, что крыльями света обняла окровавленнyю вершинy, и стало черным
солнце в рyках света, и скорбной стала yлыбка бога, и погрyжаясь в
беспамятство, берен понял, что возвращается.

                                   iii

     берен сидел, вернее, лежал, прислонившись к стволy большого дyба. он
чyвствовал себя страшно yтомленным, и, в то же время, yмиротворенно-
расслабленным. все, что было до того, казалось невероятным кошмарным сном,
в котором почемy-то была и лютиен. hо здесь-то был не сон, и лютиен была
рядом - настоящая, та, которyю он знал и любил. честно говоря, та, что
сопровождала его на пyти в ангбанд, невольно пyгала его своей способностью
принимать нечеловеческое обличье, своей страшной властью над дрyгими -
даже над самим врагом. и еще - где-то внyтри занозой сидела
неyдовлетворенность собой - ведь сам-то ничего бы не смог. сейчас емy было
просто до боли жаль ее. все, что он ни делал, приносило лишь горе дрyгим.
сначала - финрод.  ведь король, если быть честным с самим собой, погиб
зря. за чyжое - нелепое, никомy не нyжное, кроме берена, дело. кто мешал
отказать? ведь тингол сказал тогда - заслyги отца не оплатят просьбы сына.
и был прав. и что сделал сын? дважды глyпо попался, погyбил дрyга, измyчил
лютиен...  "ведь я гyблю ее," - внезапно подyмал берен. - "принцесса,
прекрасная бессмертная дева, достойная быть королевой всех эльфов, продана
отцом за проклятый камень... а я - покyпаю ее, как рабыню, да еще не
гнyшаюсь ее помощью... такого позора не yпомнят мои предки. бедная, как ты
исхyдала...  и одежды твои изорваны, и ноги твои изранены, и рyки твои
загрyбели. что я сделал с тобой? все верно - я осмелился коснyться слишком
драгоценного сокровища, которого я не достоин. вот и расплата."
     он посмотрел на обрyбок своей рyки, замотанный клочьями ее платья.
лютиен спала, свернyвшись комочком, прямо на земле, и голова ее лежала на
коленях берена. здесь, в глyхом yглy дориата, едва добравшись до
безопасного места, они рyхнyли без сил оба, он - от раны, она - от
yсталости. и все-таки она нашла силы залечить его раны и yтишить боль.
берен, как мог осторожно, погладил ее по длинным мерцающим волосам - это
было так несовместимо - ее волосы и его потрескавшаяся грyбая рyка с
обломанными грязными ногтями...
     "и все-таки камень yшел от меня. hеyжели он действительно проклят, и
все, что слyчилось со мной - месть его? тогда хорошо, что он исчез... hо
тогда мне придется расстаться с лютиен. может, так и надо... ведь я люблю
ее. слишком люблю ее, чтобы позволить ей страдать из-за меня..."
     внезапно лютиен вздрогнyла и раскрыла свои чyдесные глаза.
     - берен?
     - я здесь, мой соловей.
     - берен, я есть хочy.
     это прозвyчало настолько по-детски жалобно, что берен не выдержал и
расхохотался. право, что ж еще делать - он, огрызок человека, недожеванный
волколаком, не мог даже накормить этy девочкy, этого измyченного ребенка,
который сейчас был кyда сильнее его. а вот он-то и был слабым ребенком.
глyпым, горячим, самонадеянным ребенком.
     - что ты, берен? - она сидела на коленях рядом с ним.
     берен внезапно посерьезнел.
     - послyшай, милая моя лютиен, мне надо очень много сказать тебе.
выслyшай меня.
     он взял ее рyки - обе они yместились в его ладони.
     - постарайся понять меня. hам надо расстаться.
     - зачем? если ты болен и yстал - я вылечy, выхожy тебя, и мы снова
отправимся в пyть. я не боюсь, не сомневайся! мы что-нибyдь придyмаем...
     - hет! ты не поняла. совсем расстаться.
     - что... - выдохнyла она. - ты - боишься? или... разлюбил... гонишь
меня?
     - hет, нет, нет! выслyшай же сначала! поверь - я очень, очень люблю
тебя. hо кто я? что я дам тебе? что я дал тебе, кроме горя? безродный
бродяга, темный смертный... ты - дочь короля. даже если я станy твоим
мyжем - как бyдyт смотреть на тебя? с насмешливой жалостью? жена пyстого
места. жалкая yчасть. ты - бессмертна. а мне в лyчшем слyчае осталось еще
лет тридцать. и на твоих глазах бyдy я дряхлеть, впадать в слабоyмие,
становясь гнилозyбым согбенным стариком. я станy мерзок тебе, лютиен. я и
сейчас слабый калека. я прикоснyлся к проклятомy камню, лютиен. когда я
держал его, мне казалось - в горсти моей свежая кровь, и камень тyсклой
стекляшкой плавает в ней. как изгрызенный водой кyсок льда...
     - берен, что ты? как ты смеешь? я... я yбью себя, я yмрy с тобой,
берен!  я никогда не брошy тебя, пойдy с тобой, как собака! проклятый
камень... ты раньше был совсем дрyгим, ты был похож на... на водопад под
солнцем...
     - а теперь я замерзшее озеро.
     - да. hо я растоплю твой лед, берен! это все вражье чародейство. ты
ранен колдовством. я исцелю твое сердце! слyшай. мы останемся здесь. мне
ничего не нyжно. только ты. что бы ни было - только ты. слyшайте - небо и
земля, и все твари живые! я отрекаюсь от родства своего, от бессмертия
своего! я клянyсь - с тобой до конца. hашего конца.
     - hет, лютиен. может, честь и позволяет эльфам обманывать... не
считаться с волей родителей, но люди так не привыкли. тингол - твой отец.
я yважаю его. я не могy его оскорбить. да и скитаться, словно беглые
престyпники, словно звери... hет. у меня есть гордость, лютиен.
     - что же... пyсть так. хорошо хоть, что мы дома. здесь - дориат. сюда
злy не проникнyть...
     - оно yже проникло сюда, лютиен. зло - это я. из-за меня тингол
возжелал сильмарилл. вы жили и жили бы себе за колдовской стеной в своем
мире. а теперь жестокий мир ворвется к вам. и это - тоже я. я навлек на
вас гнев врага и жестокого.
     - hет, нет! это все его страшные глаза, его омерзительное, yродливое
лицо, это все его черное заклятье.
     - hет, лютиен. он не yродлив. он yстрашающе красив, но это чyжая
красота. может, и не злая. hо опасная для нас - ибо чyжая, нам не понять
ее.  и его. а емy - нас. hикогда. белое и черное рвyтся по живомy, и от
того все зло, - бессмысленно-раздyмчиво промолвил он, сам не понимая своих
слов.
     - берен... что с тобой? - в yжасе прошептала лютиен.
     - а? - очнyлся он. и вдрyг закричал: - да не верь, не верь мне, я же
люблю тебя, превыше всего - ты, ты, тинyвиэль! пyсть презирают меня, пyсть
я yмрy, пyсть ты забyдешь меня - я люблю тебя. ты yйдешь в блистательный
валинор, там королевой королев станешь ты, забyдешь меня, я - yйдy во
тьмy, но я люблю тебя...
     эльфы - стражи границы дориата - набрели на них через два дня. и вот
- как лавина, прокатилась по всемy дориатy весть о возвращении,
неправдоподобные слyхи об их похождениях, что приходили из внешнего мира,
обрели плоть и стали явью.
     они - в лохмотьях - стояли среди толпы царедворцев, как
возвратившиеся из изгнания короли, и придворные тингола с благоговейным
почтением смотрели на них. и ныне берен смотрел на тингола с жалостью. "ты
дитя, король.  тысячелетнее дитя. ты сидишь в садике под присмотром
нянюшек и требyешь дорогих игрyшек... и не знаешь, что за дверьми теплого
дома мрак и холод. а играешь-то ты живыми сyществами, король..."
     лицо берена - измyченное, исхyдавшее, казалось сейчас всем более
мyдрым и по-королевски прекрасным, чем лицо эльве, элy тингола, видевшего
свет валинора... и король прятал глаза, словно пристыженный ребенок. и
постаревшим казался король синдар.
     "двyх королей видел я. один yмер за меня, дрyгой послал меня на
смерть.  отец той, что я люблю. тот, кто должен стать отцом и мне..."
     - госyдарь, прими свою дочь. против твоей воли yшла она - по твоей
воле возвращается. клянyсь честью своей, чистой yшла она и чистой
возвращается.
     берен подвел лютиен к отцy и отстyпил на несколько шагов, готовый
yйти совсем.
     - постой! - каким нетвердым был голос короля!
     - постой... а как же... как же... просьба моя?
     берен стиснyл зyбы. "и сейчас он дyмает об игрyшке..."
     - я добыл камyшек для тебя, - насмешливо процедил он.
     он не понял, вспыхнyв гневом, что король просто растерян, что он
просто не знает, что говорить.
     - и... где?
     - он и ныне в моей рyке, - зло yсмехнyлся берен. он повернyлся и
протянyл к королю обе рyки. медленно разжал он левyю рyкy - пyстyю. а что
было с правой, видели все. шепот пробежал по толпе. тингол внезапно
выпрямился и голос его зазвyчал по-прежнемy громко и внyшительно.
     - я принимаю выкyп, берен, сын бараира! отныне лютиен - твоя
нареченная. отныне ты - мой сын. да бyдет так...
     голос короля yпал, и сам он как-то сник. он понимал - сyдьба одолела
его.
     "пyсть. зато лютиен останется со мной. и берен, кем бы ни был он -
достойнее любого эльфийского владыки. бyдь что бyдет... когда он yмрет -
похороним его по-королевски. а дочь... что ж, yтешится когда-нибyдь..."
     все понимали мысли короля. и берен тоже. и только один изо всех, кто
был здесь, понимал, чем все это кончится. это был даэрон, менестрель
тингола.

                                   iv

     как-то неожиданно все это слyчилось, берен ожидал совсем дрyгого. и
потомy yдивлялся своемy странномy спокойствию, чyть ли не равнодyшию. все,
что довелось емy пережить, емy и лютиен, было кyда выше и значительнее
того пиршества, которое yстроил в их честь тингол. вроде бы, достиг всего,
а ни покоя, ни yдовлетворенности не было. казалось, то же самое творится и
с лютиен. может, это все песни несчастного даэрона? с какой отчаянной
откровенностью пел он тогда на пирy, бросая им под ноги свое сердце, бyрно
жаждая, чтобы его растоптали... что-то нехорошее, словно yдарил ребенка.
     он стонал и вскрикивал во сне, и лютиен чyвствовала, что творится с
ее мyжем, хотя и не могла в точности знать, что мyчает его. как-то среди
ночи, проснyвшись, бyдто от толчка, она yвидела, что берен, приподнявшись,
напряженно смотрит в раскрытое ночное окно. он не повернyлся к ней,
отвечая на ее безмолвный вопрос.
     - сyдьба приближается.
     она не поняла.
     - прислyшайся - как тревожно дышит ночь. лyна в крови, и соловьи
хрипят, а не поют. дyшно... гроза надвигается на дориат. и звезды, как
расплавленный металл... больно.
     он повернyлся к жене. лицо его было каким-то незнакомым, пyгающе
вдохновенным, как y сyмасшедших пророков, что бродят среди людей. он
медленно провел рyкой по ее волосам и вдрyг крепко прижал ее к себе,
словно прощаясь.
     - я прикоснyлся к проклятомy камню. сyдьба проснyлась. камень идет за
мной. он ждет меня, я чyвствyю его. какое-то непонятное мне зло разбyдил
я. может, не за мою винy камень ждет мести, но разбyдил ее я. и зло идет
за мной в дориат...
     - это ночной дyрной сон, - попыталась yспокоить его лютиен.
     - да, это сон. и скоро я проснyсь. во сне я слышал грознyю песнь, и
сейчас ее звyки везде подстерегают меня... и ночь истекает кровью, и
рвется мелодия, рассеченная черным и белым... - как в бредy говорил он. -
я должен остановить зло. моей сyдьбе соперник лишь я сам...
     они больше не спали той ночью. а yтром пришла весть о том, что
кархарот ворвался в дориат. и берен сказал:
     - вот оно. камень ждет меня. и чары мелиан, не yдержат моей сyдьбы.
она сильнее...
     кто не слышал о великой охоте? кто не знает знаменитой песни даэрона?
кто не помнит о последней схватке берена, сына бараира, и хyана,
валинорского чyдесного пса, с волколаком ангбанда кархаротом?
     берен yмирал, истекая кровью, на рyках y тингола, испyганного, словно
ребенок. король не хотел терять берена, незаметно полюбившегося емy. hо
берен понимал, что все кончено, и знал почемy-то, что и волколак тоже не
переживет его. сильмарилл объединил их. рyка берена еще была во чреве
волколака и продолжала сжимать злой камень. и камень искал своего нового
хозяина.
     и вот - маблyнг вложил сильмарилл в yцелевшyю рyкy берена. странное
чyвство охватило его. словно все неyкротимое неистовство камня вливалось в
него, но это было все равно - он yмирал и не мог принести зла никомy.
     и он yвидел внyтренним взором - hочь скорбно обняла окровавленнyю
вершинy, и солнце стало алым, и протяжная погребальная песнь - выше неба,
глyбже бездны залила мир, и берен понял, что сильмарилл yкрощен кровью
человека. теперь в нем была не месть. стала скорбной yлыбка бога... теперь
он мог отдать его. он протянyл камень тинголy.
     - возьми его, король. теперь ты полyчил свой выкyп, отец. а моя
сyдьба полyчила свой выкyп - меня.
     и когда тингол взял камень, показалось емy, что кровь в горсти его, и
тyсклым стеклом плавает в ней сильмарилл. берен больше не говорил, но
королю казалось - он слышит непонятнyю песнь, и почемy-то она была связана
с береном. и, глядя на камень, подyмал тингол - скорбь и память...
     и пел даэрон о том, как в последний раз посмотрели дрyг дрyгy в глаза
берен и лютиен, и как yпала она на зеленый холм, словно подсеченный косой
цветок... и yшел из дориата даэрон, и никто больше не видел его.
     а тингол никак не мог поверить в то, что их больше нет. и долго не
позволял он похоронить тела своей дочери и зятя, и чары мелиан охраняли их
от тления, и казалось - они спят...
     у эльдар и людей разные пyти. даже смерть не соединяет их, и в
чертогах мандоса разные отведены им места. и hамо, повелитель мертвых,
владыка сyдеб, не волен в сyдьбах людей, хотя сyдить эльдар емy дано. он
знал все.  он помнил все. он имел право решать. hикто никогда не смел
нарyшить его запрет и его волю. и только лютиен одна отважилась yйти из
эльфийских покоев и без зова предстать перед троном hамо.
     - кто ты? - сyрово спросил владыка сyдеб. - как посмела ты прийти без
зова?
     и ответила лютиен:
     - владыка сyдеб... я пришла петь перед тобой... как поют менестрели
сердиземья...
     hамо вздрогнyл. он знал, комy и когда были сказаны эти слова, и что
слyчилось потом. hо он не yспел сделать ничего - лютиен запела.
     она пела, обняв колени hамо, пела, заливаясь слезами, и hамо
изyмлялся - неyжели она еще не yмерла, ведь она плачет - тогда откyда она
здесь?  почемy?
     пела лютиен, и слышал он в песне ее то, что не было в мyзыке
творения, чего не видел илyватар, что не видел никто из них, разве что
мелькор. и yлетали ввысь, сплетаясь, мелодии эльдар и людей, и видел он,
как, соединяясь, черное и белое порождают великyю красотy, и понял - этy
песнь он не посмеет нарyшить никогда, ибо так должно быть. hо этот
камень...
     - что просишь ты, прекрасное дитя?
     - hе разлyчай меня с тем, кого я люблю, владыка сyдеб, сжалься, ведь
я знаю - ты справедлив...

     "и та, что была казнена, просила меня о том же. отблеск камня на
обеих...  hо что же вы сделали! и ни осyдить, ни простить не могy...
     - прости их...
     - hо ведь они нанесли тебе такyю ранy, такyю боль причинили и сердцy,
и телy твоемy.
     - они искyпили это своей болью. прости их.
     - hо что же я могy?
     - hе бойся своей силы. поверь себе, брат."

     он вызвал одного из своих yчеников.
     - приведи берена. если он еще не yшел...
     - hет, о великий! он не мог yйти, он обещал ждать меня...

     "я подождy тебя", - из окровавленных yст... как похоже на тех..."

     ...они ничего не говорили - просто стояли, обнявшись, и слезы текли из
их глаз. hамо молчал. и, наконец, после долгого раздyмья, заговорил он:
     - hыне должен изречь я вашy сyдьбy. я даю вам выбор - как людям.
лютиен, ты можешь в валиноре жить в чести и славе, и брат мой ирмо исцелит
твое сердце. hо берена ты забyдешь. емy идти пyтем людей, и я не властен
над ним.  или ты станешь смертной, и испытаешь старость и смерть, но
yйдешь из арды вместе с ним...
     - я выбираю второе! - крикнyла она, не давая емy договорить, словно
испyгавшись, что hамо передyмает.
     - тогда слyшайте - никто еще из смертных не возвращался в мир. и если
вы вернетесь - нарyшатся сyдьбы арды. потомy - ни с одним живyщим, бyдь то
эльф или человек, не бyдете вы говорить. вы пойдете по земле, не зная
голода и жажды, и настанет час, когда вы найдете землю, где вам жить.
сyдьба сама приведет вас тyда. hикто никогда не сможет проникнyть сквозь
стенy заклятия, что наложy я на этy землю. и вы не покинете ее, хотя и даю
я вам на это право. отныне, ваша жизнь - дрyг в дрyге. сyдьба ваша отныне
вне сyдеб арды, и не вам их менять. я сказал - так бyдет.
     так стало - по воле владыки сyдеб. и сильмарилл, искyпленный их болью
и кровью, стал камнем памяти и скорби для тингола. hо и камнем несчастья
остался он. потомy и не отдал он его сынам феанора, и больше воинство
тингола никогда не выстyпало в войнах против мелькора. и все же погиб
дориат. hо искyпленный кровью камень не погиб в море или в огне земли, а
светит памятью в ночном небе. правда, для всех эта память разная...

Отредактировано Лаурендиз (2012-08-21 23:40:47)

4


в тот самый час, когда варда, владычица небес, зажгла яркие звезды над средиземьем, у озера куйвиэнен, «вод пробуждения», проснулись дети единого. то были квенди, или эльфы. первое, что они увидели, пробудившись, был свет юных звезд. вот поэтому более всего на свете эльфы любят звездный свет и превыше всех валаров почитают варду, которую знают как элентари, королеву звезд. звездный свет, явленный взорам эльфов в момент пробуждения, запечатлелся в них навеки: глаза эльфов сияют этим светом.

так эру единый, которого дети арды знают как илуватара, сотворил народ, мудростью и красотой превосходящий все прочие. илуватар провозгласил, что эльфы будут прекраснейшими из всех земных созданий и изведают величайшее счастье и глубочайшие горести. бессмертные, неподвластные старости, будут они жить столько, сколько существует земля. их никогда не коснутся болезнь или мор, однако тела из, созданные из земной материи, окажутся подвержены разрушению. эльфов можно уничтожить при помощи огня или стали на войне, их можно убить, они могут умереть от великой печали.

ростом эльфы были подобны людям, в ту пору еще не пришедшим в мир, однако превосходили их силой духа и тела, и с годами не слабели и не увядали, но делались лишь мудрее и прекраснее.

хотя мощью и статью эльфам было далеко до божественных валаров, по своей природе эльфы были к ним ближе, нежели «второрожденные», раса людей. говорят, будто эльфов всегда окружает свет, схожий с сиянием луны, встающей из-за горизонта. волосы их подобны нитям золота либо серебра или же схожи с отшлифованным агатом, и звездный свет одевает их ореолом, озаряя их волосы, глаза, шелковые одежды и украшенные самоцветами персты. лица эльфов всегда излучают сияние, а многозвучные голоса их прекрасны и нежны, как звук текущей воды. из всех искусств более всего преуспели они в пении и поэзии. из всех обитателей арды эльфы первыми заговорили вслух и первыми запели. так что они вполне справедливо нарекли себя квенди, «говорящие», ибо у них искусству речи учились остальные расы арды.

в первую эпоху звезд, после падения утумно и поражения мелькора, темного врага, валары призвали эльфов в бессмертные земли запада. то было прежде восхода солнца и луны, когда средиземье освещали только звезды, и валары желали защитить эльфов от тьмы и зла, что остались после мелькора.

потому в бессмертных землях, что лежали за морями запада, валары приготовили место, называемое эльдамар, сиречь «эльфийский дом», - и было предсказано, что эльфы станут строить города с серебряными куполами, золотые улицы и хрустальные лестницы.

так разделились эльфы в первый раз, ибо не все из них пожелали покинуть средиземье и вступить в вечный свет бессмертных земель. по слову валаров бесчисленное множество их отправилось на запад, и эти эльфы получили имя «эльдары», «народ звезд», но другие из любви к звездному свету остались и получили имя «авари», «не пожелавшие». но, даже обладая бессмертием, подобно всему их роду, и великими познаниями о природе, авари были меньшим народом. они по большей части остались в восточных землях, где сильнее всего была власть мелькора, и оттого число их сократилось.

эльдары также были известны как народ великого похода, ибо много лет они шли на запад к великому морю нехожеными путями средиземья. эти эльфы делились на три рода, которыми правили трое королей. первыми были ваниары, и королем их стал ингвэ; вторыми были нолдоры и владыка их звался финвэ; а третьими были тэлери, и правил ими эльвэ синголло. ваниары и нолдоры достигли белегаэра, западного моря, много раньше, чем тэлери. ульмо, владыка морей, явился к ним, поместил их на остров, что походил на огромный корабль, и перевез два отряда через море в бессмертные земли, в эльдамар – так называлось место, которое приготовили для эльфов валары.

судьба тэлери отличалась от судьбы их сородичей; этот народ со временем распался на несколько племен. поскольку тэлери были самым многочисленным народом из всех, двигались они медленнее прочих. многие повернули, отказавшись от похода, и среди них были нандоры, лаиквенди, синдары и фалатримы. сам эльвэ, верховный король, пропал в лесах и остался в средиземье. однако большая часть тэлери продолжала идти на запад, избрав в короли ольвэ, брата эльвэ, и, в конце концов, они достигли великого моря. там они дождались ульмо, который, наконец, доставил их в эльдамар. в эльдамаре ваниары и нолдоры выстроили на холме туна великий град тирион, а на взморье тэлери возвели лебединую гавань, на их языке называвшуюся альквалондэ. эти города эльфов были прекраснейшими в целом свете.

в средиземье синдары (или серые эльфы) благодаря мудрости и свету майи мелиан могуществом превзошли всех эльфов смертных земель. в лесу дориат было основано зачарованное королевство, средоточие великой силы. с помощью гномов синих гор синдары выстроили менегрот, называвшийся «тысяча пещер», поскольку находился он под землей. несмотря на это, дворец походил на лес, увешанный золотыми светильниками. в его галереях раздавались птичьи трели, а в серебряных фонтанах журчала вода.

то были славные века для эльдаров, как живших в средиземье, так и для обитателей бессмертных земель. именно тогда принц нолдоров феанор сотворил сильмариллы – три самоцвета, подобные алмазам: в них горело живое пламя, немеркнущий свет древ валаров.

тогда-то и принесла плоды ложь, что сеял мелькор, и случились распря и война. с помощью гигантской паучихи унголиантой мелькор разрушил древа, и свет их навеки угас в бессмертных землях. под покровом долгой ночи, мелькор похитил сильмариллы, вместе с унголиантой бежал через хелькараксэ, ледяные клыки, и возвратился в средиземье, в темные подземелья утумно.

феанор поклялся отомстить, и нолдоры, преследуя мелькора, явились в средиземье. но подпали они под проклятие, ибо захватили лебединые корабли тэлери альквалондэ и убили многих своих сородичей. то было первое братоубийство среди эльфов. на кораблях тэлери нолдоры феанора переплыли белегаэр, пока нолдоры финголфина шли через хелькараксэ пешими, что было деянием неслыханной храбрости.

как рассказывается в «кветне сильмариллион», так было положено начало войне за сильмариллы. нолдоры преследовали мелькора и назвали его морготом, темным врагом мира. жестокой и ужасной была та война, и немногие из эльдаров средиземья выжили в ней. наконец, валары и множество эльдаров бессмертных земель явились в средиземье и, в ходе войны гнева, навеки низвергли моргота. но в той войне белерианд был разрушен и сокрылся под волнами безбрежного моря. так навсегда сгинули великие королевства того края, эльфийские твердыни менегрот, нарготронд и гондолин. лишь малая часть оссирианда, линдон, уцелела в потопе. там в первые годы второй эпохи солнца существовало последнее королевство эльдаров средиземья. большая часть эльдаров, что пережили войну гнева, возвратились на запад: на белых кораблях тэлери приплыли они на тол-эрессеа, что в заливе эльдамар. там возвели они гавань аваллонэ. а те люди, что помогали эльдарам сражаться с морготом, отправились на остров, называемый нуменор.

однако иные из эльдаров до поры оставались в смертных землях. одним из них был гил-гэлад – последний из верховных королей эльдаров средиземья. его царствование продлилось до конца второй эпохи солнца, а его королевство линдон существовало и в четвертую эпоху. вторая эпоха началась временами мира. некоторые из нолдорских и синдарских владык присоединились к лесным эльфам и основали собственные королевства: в зеленолесье возникло лесное королевство трандуила, а селебэрн (келеборн) и галадриэль правили лотлориэном, золотым лесом. в ту эпоху величайшими их эльдарских поселений был эрегион: туда ушли многие из знатнейших эльдаров. они назывались гвайт-и-мирдайн, но позднее их прозвали эльфийскими кузнецами. именно к ним явился, сокрыв свое истинное лицо, майар саурон, слуга моргота. в эрегионе жил келебримбор, величайший из эльфийских кузнецов средиземья и внук феанора, создателя сильмарилов. по его приказу и с помощью его искусства были выкованы кольца власти, из-за которых, а также из-за единого кольца, созданного сауроном, случилась война саурона с эльфами и множество других войн. война саурона оказалась кровопролитной и жестокой. келебримбор погиб, земля его лежала в руинах. гил-гэлад послал элронда и многих воинов их линдона на помощь народу эрегиона. те эльфы, что пережили разорение эрегиона, бежали в имладрис (который в третью эпоху называли раздолом), ища убежища от ужасов войны, и владыкой своим они избрали элронда полуэльфа. однако, хотя у эльфов, покуда темный владыка владел кольцом, не хватило сил, чтобы уничтожить его власть, весьма возросло могущество их союзников, живших на западе, - нуменорцев. нуменорцы приплыли в линдон на своих судах и изгнали саурона из западных краев. в последующие времена они снова пришли сюда и, пленив темного владыку, в цепях увезли его на свой остров.

там саурон оставался до тех пор, покуда землю нуменор не поглотило море белегаэр: произошло изменение мира, и бессмертные земли были изъяты из сфер мира. смертные земли замкнулись в себе самих, а бессмертные земли стали существовать отдельно; отныне достичь их могли только белые эльфийские корабли. но вторая эпоха еще не окончилась, ибо саурон, властелин колец, пока оставался в арде. он спасся при падении нуменора и возвратился в свое королевство, мордор. тогда возник последний союз эльфов и людей. союзники разрушили мордор и барад-дур, башню саурона, и забрали его кольцо. саурон и его приспешники сгинули, ушли в тень, но гил-гэлад, последний верховный король эльфов средиземья, пал в бою, как и почти все великие владыки нуменорцев.

однако оставались немногие из эльдаров, дабы следить за землями, которым предстояло со временем отойти к людям. в третью эпоху эльдары средиземья казались лишь тенью своего былого могущества. линдон по-прежнему существовал, но держался по большей части в стороне от распрей мира: там правил сэрдан, владыка серебристых гаваней. эльфы были в основном поглощены своими собственными делами, если не считать одной заботы: властелин колец снова явился в мордор и выслал в мир своих слуг, назгулов. и тогда эльфы и потомки нуменорцев опять взялись за оружие: и то была война кольца. на сей раз единое кольцо было уничтожено. мордор снова пал, теперь уже окончательно, саурон исчез навеки со своими слугами, и его владычество над всем злом мира пришло к концу. в четвертую эпоху, во времена владычества людей, последние из эльдаров отплыли на белом корабле, построенном сэрданом из серебристых гаваней. так народ звезд навсегда покинул смертных, и память о нем сохраняют лишь древние предания и, возможно, сны.

Отредактировано Лаурендиз (2012-08-21 23:41:47)

5

Там Лиин –рыцарь королевы эльфов

Легенды об эльфах

Прекрасная Дженет жила в замке своего отца, славного графа Марча. Их замок находился к северу от границы Англии. В его окрестностях было местечко под названием лес Картерхо, о котором ходили слухи, что оно охраняется рыцарями эльфов. Ни одна девушка не могла побывать там и вернуться невредимой, но Жанет это нисколько не беспокоило.

Вместе с другими девушками она проводила дни в высокой башне замка - они там шили и вышивали шёлковые одеяния. Только Дженет не очень внимательно следила, чтобы шов у неё получался прямой и ровный. Она больше любила глядеть в окошко.

А за окном виднелись деревья Картехогского леса, куда девушкам из замка ходить строго-настрого запрещалось. В этом лесу, как говорили, охотились рыцари королевы эльфов, и горе той девушке, которая пошла бы туда гулять и повстречала одного из них!

Но Дженет не хотела этого слушать. И в один прекрасный день шитьё было отброшено в сторону, иголка очутилась на полу, а сама девушка в зелёном лесу.

Гуляя по лесу, Дженет увидела на поляне белого коня, привязанного к дереву. Конь был белее молока, а сбруя на нём сверкала чистым золотом. Дженет пошла дальше и пришла к поляне, усыпанной розами. Не успела она сорвать один цветок, как вдруг перед ней словно из-под земли вырос юноша.
http://s1.uploads.ru/i/0qYnD.jpg

Зачем ты сорвала белую розу, прекрасная Дженет? - спросил он.- Кто тебе позволил? И как ты посмела прийти в Картехогский лес без моего разрешения?

Где хочу, там и рву цветы! - ответила Дженет.- А просить у тебя разрешения и не подумаю.

Услышав такой дерзкий ответ, юноша рассмеялся, отчего все семь колокольчиков на его поясе весело зазвенели.

Потом сорвал красную розу и, протянув её Дженет, сказал:

- Не сердись, я пошутил. Для такой красивой девушки я бы не пожалел даже всех роз Картехогского леса!

Весь день Дженет и Там Лин (так звали юношу) гуляли по лесу и танцевали на лужайках под волшебную музыку и нежное пение.

Но вот Дженет заметила, что солнце клонится к закату, и поняла, что пора домой, если она хочет попасть в замок до того, как отец заметит её отсутствие.

Бедная Дженет так спешила, что почти всю дорогу бежала и очень устала. Когда она, бледная и усталая, вошла в большие ворота замка, придворные дамы, игравшие во дворе перед замком в мяч, спросили её:

- Что такое увидела ты в лесу, прекрасная Дженет, отчего так устала и побледнела?

Но Дженет им ничего не ответила.

На другой день придворные дамы играли в большом зале в шахматы, а девушки сидели опять в башне и шили. Но Дженет осталась одна. Она смотрела и думала: хорошо бы сейчас гулять в лесу с молодым рыцарем, танцевать под волшебную музыку и слушать нежное пение...

Задумавшись, она не заметила, как к ней подошёл старый лорд, друг её отца, славного графа Марча.
kinuko_kraft_03

- Отчего ты грустишь, прекрасная Дженет? - спросил он. - Сдаётся мне, ты вчера побывала в зелёной стране эльфов.

Если только наш граф узнает об этом, нам всем несдобровать.

- Ах, оставьте меня в покое! - рассердилась Дженет.

В ответе её звучала дерзость, а сердцем она чувствовала, что старый лорд прав: Там Лин был не простой смертный, а рыцарь королевы эльфов. И горе той девушке, что полюбит рыцаря из волшебной страны эльфов. Так говорили все.

Но Дженет не хотела этого слушать. И в один прекрасный день опять убежала в лес. Долго она блуждала среди деревьев, но ни белого коня, ни его молодого хозяина так и не встретила. Она хотела идти уж домой и сорвала зелёную ветку - чтобы унести её с собой на память,- как вдруг перед ней словно из-под земли вырос Там Лин.

- Скажи мне, скажи скорей, Там Лин, кто ты? - спросила Дженет.

- Я страж этого леса! - ответил юноша.

- Значит, ты и вправду рыцарь королевы эльфов? - печально сказала Дженет.

- Так меня называют, - ответил Там Лин, - но я родился и вырос среди людей. Меня воспитывал мой дедушка граф Роксбургский, потому что родители мои умерли, когда я был ещё ребёнком. С тех пор я жил в его замке. Однажды во время охоты вот в этом самом лесу с севера налетел страшный ветер. Граф Роксбургский со своей свитой поскакал домой, а меня одолел какой-то странный сон, и я упал с коня. Проснулся я уже в стране эльфов - это их королева нарочно наслала на нас злой северный ветер, чтобы унести меня к зелёным холмам, в Страну Вечной Юности.

Вспомнив про зелёные холмы, Там Лин замолк, опустил голову и о чём-то задумался. Потом опять заговорил с грустью:

- И с тех пор на мне заклинание королевы эльфов: днём я должен сторожить Картехогский лес, а ночью возвращаться в страну эльфов. Там всегда весело и тепло. Я там в большом почёте. Но если бы ты знала, Дженет, как мне хочется разрушить волшебные чары и вернуться к людям!

- Я помогу тебе! - воскликнула Дженет, но тут же добавила тихо: - Если ты хочешь.

Там Лин нежно взял её руку в свои и вот что сказал:

- Есть только одна ночь в году, когда можно разрушить злые чары королевы эльфов, - это ночь на первое ноября, в канун праздника всех святых. На эту ночь все эльфы и их королева покидают свои зелёные холмы. И я еду с ними.

Сегодня как раз такая ночь. Но освободить меня не легко. Отважишься ли ты на это, милая Дженет?

В ответ Дженет лишь спросила, что она должна сделать. И Там Лин сказал:
kinuko_kraft_12

- Когда пробьёт полночь, жди меня у перекрестка четырёх дорог. Сначала ты увидишь рыцарей королевы эльфов на вороных конях. Пропусти их и не сходи с места. Потом проскачут всадники на буланых конях. Ты пропусти их. И наконец появятся четыре всадника на белых конях. Я буду среди них. Чтобы ты узнала меня, я сниму с одной руки перчатку. Ты подойди к моему коню, возьми его за золотую уздечку и вырви повод из моих рук. Как только ты отнимешь у меня повод, я упаду с коня, и королева эльфов воскликнет: «Верного Там Лина похитили!» Вот тогда будет самое трудное. Ты должна обнять меня крепко и не отпускать, что бы со мной ни делали, в кого бы меня ни превращали. Только так можно снять с меня заклинание и победить королеву эльфов.

Страшно было бедной Дженет оставаться одной ночью в лесу. Но она помнила, что сказал ей Там Лин, и исполнила всё, как он просил. Она схватила его белого коня за золотую уздечку и вырвала повод из его рук, и когда он упал на землю, она обняла его крепко-крепко.

- Верного Там Лина похитили! - воскликнула королева эльфов.

Но Дженет не испугалась и только ещё крепче обняла его. Тогда королева, прошептав заклинание, превратила Там Лина в зелёную ящерицу. Дженет прижала ящерицу к сердцу, но тут ящерица превратилась в холодную змею, которая обвилась вокруг её шеи. Дженет смело схватила змею, тогда змея обернулась в брусок раскалённого железа. Из глаз Дженет полились слёзы, ей было так больно, но Там Лина она всё равно из рук не выпустила.

И королева эльфов тогда поняла, что Там Лин потерян для неё навсегда. Она вернула ему его прежний облик и сказала:

- Прощай, Там Лин! Прощай! Лучшего рыцаря потеряла страна эльфов. Если бы знала я вчера то, что узнала сегодня, я бы превратила твоё нежное сердце в камень!

И с этими словами королева эльфов исчезла в зелёном лесу. А прекрасная Дженет взяла Там Лина за руку и отвела в замок своего отца, славного графа Марча.

Но Тэм Лин и Жанет едва ли прислушались к ее словам, как утверждали летописцы, их мысли теперь занимала земная любовь.

6

:love: УХ! Я рыдаю  :love:

7

Лаурендиз, у меня просто нет слов...Каждое предложение наполнено музыкой, фразы сливаются в единую страстную и нежную мелодию...
Картины, возникающие перед глазами, живые и осязаемые...
Совершенно потряс рассказ "Эльфийка и орк". Это просто какой-то поток чувств и страсти. Я даже задохнулась, читая и прислушиваясь к ощущениям...
Хочется новых шедевров!!!))
Я в полном восторге!))

8

Лаурендиз, потрясающе! Прими искреннее признание твоего таланта!

Рассказ об эльфе и орке - безупречный по стилю и содержанию - оставил-таки смешанные чувства. Ну, ты понимаешь))))

9

Эту историю рассказал мне один древний Темный Эльф, когда я еще был юным подростком, а сам он услышал ее от своего прадеда. Ему же, в свою очередь поведал эту легенду один из Белых Эльфов

Во времена, когда мир был еще молод, Лесные Эльфы безраздельно властвовали в нем, и жили они единым народом. Владения эльфов простирались на необъятных землях континента, - повсюду, где были леса. Эльфы жили в идилли и, казалось, что ничто не сможет нарушить гармонии ИХ мира. Но однажды ИХ мир треснул. Треснул, в буквальном смысле слова, и на поверхность земли полезли из преисподней ужасные адские твари. В начале этой войны эльфы понесли огромные потери, но потом появился герой, собравший в одно войско лучших стрелков, магов и других эльфийских воинов. Звали его Мосхиор. Войско Мосхиора стало одерживать одну победу за другой, но это были сражения с небольшими отрядами демонов, которые к тому моменту захватили уже чуть ли не треть всех Эльфийских владений. Герой понимал, что битва с главными силами противника еще впереди и потому сосредоточил главные силы на укреплении рубежей и усилении мощи и увеличении численности эльфийской армии. Эльфы начали эксперименты по приручению диких животных, стали заключать союзы с молодыми расами, обучать их своим знаниям.
Много лет длилось противостояние. Но настало время решающей битвы. Демоны собрали огромную по численности армию и призвали из преисподней ужасных чудовищ, во главе с самим Вельзевуллом! Эльфов же повел в бой отважный Мосхиор. Битва длилась семь дней и в конце концов эльфы одолели врага и загнали адских тварей обратно в преисподнюю, но многие и многие герои вернулись с поля брани на щитах, а сам Мосхиор получил смертельную рану. На этом можно было и закончить нашу историю, если бы эльфы, наученные горьким опытом не решили избрать себе короля, для того чтобы никто не смог больше застигнуть врасплох их народ. Вот тут-то и проявилось коварство, на которое только способны эльфы. Между кланами вспыхнули распри, каждый хотел чтобы короля избрали из ЕГО клана, и никто и не думал уступать друг другу. В конце концов победу одержал-таки клан Мосхиора, который возглавлял тогда двоюродный брат героя Гелихо. Будучи избранным королем, он очень ревновал к славе Мосхиора и боялся что сын героя, - тогда еще младенец Эйналтор, возмужав, займет его трон. Поэтому Гелихо тайно приказал убить Эйналтора, его мать Ялмарэ и всех их слуг. Но один рэйнджер, по прозвищу Ворон, узнав о заговоре, предупредил Ялмарэ, и под покровом ночи, оседлав крылатых драконов, они бежали. Бежали от коварства сородича, спасая свои жизни и жизни своих детей!
Напрасно рыскали по лесам наемники Гелихо, - танцующие со смертью, - они НИКОГО не нашли! Напрасно подосланные снайперы караулили в дебрях звериные тропы, - они НИКОГО не встретили!
В далёком краю, в самом сердце Северных Гор, драконы наконец-то опустили на каменистую землю своих седоков. Эльфы огляделись вокруг - величественные колонны скал подпирали своими вершинами облака, низкорослый кустарник и редкие пучки травы торчали кое-где, среди занесённых снегом камней. Ещё дальше, на север, был слышен шум прибоя - то воды великого Белого Океана бились о прибрежные скалы! Вокруг не было видно ни одной живой души. Только шум прибоя, да завывание ледяного ветра, обжигающего кожу, нарушали молчаливый покой Северных Гор.
http://s1.uploads.ru/i/hRU6g.jpg

Да! Очень уж непривычной была картина для эльфийского глаза! Как и многие годы, протянувшиеся вереницей через время. Годы лишений и испытаний, годы зарождения из этой горстки бежавших и нищих, но очень хотевших выжить несчастных эльфов! Оказалось, что скалы были безжизненны только днём, - ночью из своих нор и пещер выползли жуткие монстры, каких ещё не видывал глаз эльфа!!! Страшный рёв и рычание раздавались в округе! Одно чудовище напало на лагерь эльфов, некоторые в панике бросились бежать и бесследно исчезли в ночи. Ворон не мог позволить себе ещё одной такой ночи и поэтому, как только Дневное Светило поднялось над горизонтом эльфы всем лагерем снялись и отправились на поиски убежища. Что поделать? В их родной стране было много лесов и мало гор, которые эльфы избегали, и строить из камня эльфы не умели. Поэтому, наткнувшись на пещеру, Ворон с несколькими воинами отправился исследовать её. Внутри подземелья было тихо, тепло и темно. Ворон произнёс заклинание...
В ладони Ворона словно засияла маленькая звезда, освещая пещеру на несколко шагов вперёд. В пещере в полный рост могли встать друг на друга трое эльфов, ширина её была где-то вдвое больше. Пол, небольшим уклоном, уходил вглубину. Прямо из стены вытекал небольшой ручей, вода, за века проточив камни, текла по маленькому руслу в недра подземелья. Отряд Ворона шаг за шагом проникал всё дальше и дальше, но пещере всё не было конца. Вправо и влево от коридора то и дело уходили ходы лабиринта. Ворон не решился рисковать и повёл отряд обратно, решив разбить лагерь вначале пещеры. Когда они вернулись, то так и сделали. Оставив коридор длиной около ста метров, эльфы, при помощи магии, завалили проход в глубину и вход в подземелье камнями, оставив там и там по небольшому лазу, чтобы только один эльф мог сразу пройти через проём. На ночь Ворон выставил стражу, расположив часовых возле обоих проходов.
Уставшие эльфы перекусили остатками запасов, что они захватили с собой ещё из дома. Дом... Прошло всего-то несколько дней, но скитальцам они показались вечностью. Первую половину ночи все, кроме стражи, спали как говорится, "без задних ног"! Но среди ночи Ворона разбудил один из стражей. "Кто-то пытается протиснуться через лаз, Господин! Кто-то очень большой!" И, вместе с воином, Ворон разбудил весь лагерь, приказав вести себя предельно тихо. Дети и женщины остались стеречь вход. У каждой женщины, по военному обычаю той поры (ведь не так давно закончилась война с демонами), на поясе висели по два, острых как бритвы, длинных кривых кинжала, так что они вовсе не были беззащитными, если стояли с врагом лицом к лицу. Воины же, вооружённые луками и мечами, а также несколько друидов из свиты Ялмарэ (её и Эйналтора воспитатели и учителя) крадущимися шагами приблизились к проходу в глубины лабиринта, который охраняли теперь двое стражей. Из прохода доносился шорох и тихое ворчание. Какая-то тварь пыталась протиснуться через лаз в новый лагерь эльфов.
Ворчание и сопение постепенно доносилось всё ближе, и вот тело чудовища вывалилось из лаза. В то же мгновение Ворон дал друидам сигнал и в их ладонях зажглись мерцающие огни. Пред очами воинов из темноты предстал огромный пещерный медведь. Такого чудовища не встречал в лесах ни один эльфийский охотник: четырёхметровое тело венчала огромная голова, из пасти которой торчали почти полуметровые клыки! Его лапы были длиннее роста среднего эльфа. Встав на задние лапы он оглушительно заревел и пещерное эхо подхватило рычание зверя. От этого звука и от вида свирепого чудовища, по спине побежали мурашки даже у видавших виды воинов. "Стрелы!" - воскликнул Ворон, и два десятка стрел пронзили тело монстра. Медведь взревел от боли ещё сильнее и, размахивая лапами, увенчанными словно саблями огромными когтями, двинулся в атаку. Воины отскочили назад и встали в линию, вращая вокруг себя смертоносными клинками. "Он мой!" - прокричал Ворон, и двинувшись вперёд начал свой танец. Воины, приняли назад, шагов так на десять.
http://s1.uploads.ru/i/2UfK0.gif

Держа в каждой руке по клинку Ворон начал вращать ими вокруг себя, при этом двигаясь вокруг медведя. Зверь в недоумении поворачивался вокруг своей оси, наблюдая за странным созданием. Такого он ещё никогда не видел и, несмотря на боль, причинённую стрелами, пытался понять своим звериным умом что же всё-таки происходит? И почему этот маленький не убегает от него? Броссься бы Ворон сейчас бежать - медведь настиг бы его в два прыжка, но... Клинки бешенно вращались, рассекая воздух, и под пение клинка Ворон всё быстрее и быстрее кружился вокруг зверя. Это движение начало раздражать зверя, который не успевал следить за врагом. Он попытался схватить "маленького врага", но лапа чудовища провалилась в пустоту. Зверь крутился, размахивая лапами так, что и Ворон не мог приблизиться к нему на достаточное расстояние. Пещерный монстр свирепел всё больше и больше. Теперь ему хотелось во что бы то ни стало настичь этого шустрого врага, который его не боялся, но каждая атака зверя натыкалась на пустоту! Скорость движения Ворона достигла предела, сам он был подобен сверкающему вихрю, а свет "звёзд друидов", отражаясь от лезвий клинков падал на стены и свод пещеры причудливыми бликами. Наконец, танцующий герой, подбежав к стене и, оттолкнувшись от неё ногами взлетел над головой зверя. Глаза не в состоянии уловить танец клинков, их вращающаяся сфера, казалось слилась с телом чудовища. Вдруг рычание зверя сменилось хрипением, на пол пещеры упали обе передние лапы медведя. Голова его коснулась камня мгновением позже. Потом Ворон, приземлившись метрах в двух в стороне, замер как изваяние, закончив танец смерти. Тело чудовища какое-то время продолжало стоять на задних лаппах, а затем рухнуло на земь. Звук падения глухо отразился от стен пещеры... Остаток ночи, понятно, никто не спал. Эльфы освежевали тушу медведя, развели костры и, готовя медвежатину, бурно обсуждали события прошедших нескольких дней.
Эльфы постепенно обживали новые места. Оказалось, что скалы вовсе не лишены жизни, как казалось вначале. Охотники возвращались с охоты кто с бараном, кто с горным туром, кто с какой-либо не известной тварью. Если добытый зверь был неизвестен нашим героям, то его мясо вначале скармливали шакалам, теперь постоянно бродившим в окрестностях пещеры. Их, видимо, привлекал запах жаренного мяса, витавший в воздухе по всей округе. Постепенно эльфы исследовали окрестности, но никто не решался пока спускаться в глубину пещерного лабиринта.
Много холодных зим пережили наши герои в пещере. Выросли дети и родились новые. И дети родили детей. А Ворон и Ялмарэ, и все, кто бежали с ними, ещё не успели состариться. В ставшей для них родным домом пещере для всех не хватало места. Некоторые охотники и герои-маги построили себе шатры из звериных шкур и переселились обратно на поверхность, а некоторые охотники начали осторожно осваивать подземелья, проникая всё дальше и дальше в недра земли. Они приходили и приносили туши убитых ими пещерных тварей. А однажды Ворон со своей дружиной, исследуя глубокие коридоры, наткнулся на странного бескрылого дракона, которого они убили. Дракон оказался съедобным. С него сняли шкуру, мясо, как это обычно делалось, нарезали тонкими пластами и высушили над огнём. Когда охотники сели чтобы перекусить, один начал рассказывать увлекательную байку о своих приключениях. Все увлеклись его рассказом. Вдруг один из эльфов вскрикнул, все вскочили и повернулись к нему. Эльф стоял и рассерженно смотрел на пол, где доедало его порцию мяса животное, являвшее собой точную копию убитого дракона, только раз эдак в тридцать поменьше. "Детёныш!" - воскликнули чуть ли не хором эльфы, которые, надо отдать им должное, знают толк в приручении и обучении животных и различных тварей. В умах их появилась если не одна и та же, то по крайней мере очень похожие друг на друга мысли.
Это был детёныш монстра, известного нам как "ящер", и детёныш этот был там не один. Обыскав окрестности эльфы нашли целый выводок, а убили они, как оказалось, самку. Теперь искусным дрессировщикам было чем заняться! Кроме того, в процессе приручения, между животным и дрессировщиком возникал и развивался телепатический контакт, совсем как при приручении крылатых драконов!

Детёныши поглощали неимоверно большое количество пищи и на удивление быстро росли. Буквально через пол года первые седоки оседлали своих воспитанников. "Вот это будет подспорье в подземных странствиях!" - восхищённо думали эльфы. (Согласитесь, что крылатых драконов как-то нецелесообразно и неудобно использовать в тесноватых для них пещерах, поэтому эти звери, на предках которых эльфы сюда и прилетели, в те времена вольно гнездились на уступах скал). Ящеров надо было обучать сражаться с пещерными монстрами, но для того нужны были не убитые, а живые, но ослабленные монстры. Ворон, отобрав самых лучших пещерных охотников из отряда "слившихся с мраком", как они себя называли (а вам они теперь известны под названием ассасины), начал готовиться к необычной экспедиции. Теперь надо было не УБИТЬ монстра, а поймать его ЖИВЬЁМ!

10

продолжение
http://s1.uploads.ru/i/u5Xgk.jpg

Но... этой экспедиции не суждено было осуществиться. Группа ассасинов ещё не успела подготовить всё необходимое, как вдруг раздался сигнал тревоги. Воины поспешили в сторону поста, часовой которого подал сигнал. То, что они увидели, заставило волосы шевелиться на их головах: на том самом плато, по которому много зим тому назад они пришли в эту пещеру, расположилось огромное войско страшных чудовищ, напоминавших привычных эльфам сатиров, только раз в 5-6 крупнее и мощнее, головы их напоминали головы огромных лесных быков - туров (или тавров). Дальше, на берегу моря (Белого Океана, если помните) видны были раскачивающиеся мачты кораблей. Нечего было и думать вступать в сражение с этим войском на открытом пространстве, и эльфы решили отступать в глубь пещер. Отступать, пока они оставались незамеченными. Отступать и спасти жизни многих детей и мудрых старцев - магов, хранящих многие древние знания. Отступать, чтобы напасть потом. Напасть и победить!
Несколько дней уходил эльфийский народ по подземным коридорам, всё дальше и дальше от выхода на Белый Свет. Уходил, чтобы выйти на поверхность земли уже новым народом - Тёмными эльфами. Но это будет позже, а пока...
Проводники из ассасинов вели свой народ по уже исследованым коридорам (вот когда действительно пригодились результаты их походов по лабиринтам пещер. Они вели их в одну из огромных необитаемых пещер, найденных ими в странствиях. Там то и основали они первый город Тёмных Эльфов - столицу "Зал Мрака". Свод этой пещеры от пола возвышался метров эдак на триста, площадь её напоминала окружность, имевшую в диаметре около полукилометра. Всего же в пещеру вели два коридора, один - это тот по которому пришёл Тёмный народ, а второй выходил из неё напротив, и разветвлялся дальше на множество коридоров.
Решено было строить жилища и все остальные городские постройки под сводом пещеры (недоступнее для разных врагов). Это эльфы выполнили при помощи магии земли, которой овладели за годы жизни в скальных пещерах в совершенстве. На полу пешеры вначале были построены только два форта (возле обоих входов).
А тем временем полщища быкоголовых уже закончили строительство каменного вала вокруг своего лагеря. Их отряды уже рыскали по окрестностям в поисках поживы. Некоторые уже тащили туши горных баранов и козлов, на которых ещё совсем недавно охотились наши "пещерные" эльфы.
Отряды рогатых монстров всё чаще проходили в непосредственной близости от пещеры, где укрывался народ, бежавший когда-то из эльфийских лесов. От гнусного предательства сородичей!
За всеми передвижениями минотавров (миносских быков) неустанно следили несколько пар эльфийских глаз - то были ассасины, оставленные для наблюдения за врагом. Они должны были оповестить Ворона, как только быкоголовые обнаружат пещеру и нападут на их след. Часовые, по договорённости, менялись каждые трое суток. В это время остальные эльфы не сидели сложа руки, они устраивали на пути от пещеры к своему новому подземному городу всевозможные ловушки и засидки (места для засад), которые были призваны затруднить любое продвижение врага к Залу Мрака.
http://s1.uploads.ru/i/HflSc.jpg

Долго ждать не пришлось. Чуть больше чем через неделю минотавры обнаружили пещеру. Ассасины вступили в бой, обстреляв захватчиков из арбалетов, и уничтожив нескольких врагов скрылись в мраке подземного лабиринта. Минотавры бросились было в погоню, но в коридорах незнакомого им мира их пыл улетучился, как только они нарвались на первую из засад, устроенных пещерными эльфами. Понеся незначительные потери монстры предпочли ретироваться, бросив троих убитых товарищей. (Кому же охота погибать под градом арбалетных стрел в мраке незнакомой пещеры). Из наблюдения за поведением врага эльфы сделали вывод, что быкоголовые знакомы с жизнью в пещерах, так как у каждого заранее был припасён факел, они не задумываясь бросились в погоню за ассасинами и без особых проблем нашли путь обратно, не заплутав в пещерном лабиринте. Это очень настораживало предводителей пещерного народа. И эльфы начали всерьёз готовиться к нападению врага, которое могло произойти в любую минуту. Все более или менее широкие проходы маги завалили камнями, оставив лишь узкие проходы (совсем как в первой своей пещере) За каждым из поворотов устроили западни, выбив в камне глубокие траншеи, на дне которых торчали сталагмиты (прообраз каменных шипов), через эти траншеи вели узкие подвесные мосты, не расчитанные на вес и габариты монстров, которые запросто обрушились бы - ступи на них минотавр. За каждым из таких мостов была устроена засидка, где не смыкая, как говориться, глаз (а скорее всего - навострив свои острые уши), дежурили вооружённые арбалетами воины-лазутчики (те из воинов, которые ещё не прошли обряд посвящения в орден ассасинов "Слившихся с мраком"). В Зале Мрака тоже полным ходом шла подготовка к возможному нападению - в обоих фортах укреплялись стены, под сводом пещеры разместились посты магов, которые оттуда могли обстреливать нападавших своимим магическими стрелами. На крайний случай эти маги были готовы обвалить камни на входах в Зал Мрака.
Тела троих убитых врагов-минотавров эльфы доставили в свой город, где многие воины, так сказать, "познакомились" со своим врагом впервые. Мастера клинка прикидывали способы ведения боя, магов же больше интересовало содержимое мозговых отделов их черепов. Исследовав мозги врага маги пришли к выводу, что враг не способен ни к какой из известной эльфам магии. Это уже обнадёживало!
http://s1.uploads.ru/i/X9vzy.jpg

А в стане врага, тем временем, тоже полным ходом шла подготовка к вторжению. Едва вернулись из пещеры недобитые эльфами минотавры - как в их лагере начался переполох: затрубили в рога младшие военачальники, побежали на вал воины - подкрепление к выставленным уже часовым. Чуть позже более половины минотавров заняли оборону на вершине сооружённого ими каменного вала. Они ждали нападения, но его не последовало. Тогда вожди быкоголовых решили, что враг малочисленнен, если не решается на открытый бой. (Откуда же им было знать про тактику эльфов, которые уже почти стали Тёмными?) Привыкшие к честному бою - "сила на силу" минотавры в своём бывшем варварском мире считали любое проявление тактики в войне - проявлением слабости и презирали таких врагов. Так же подумали они и про "пещерных крыс", как сгоряча назвали они неизвестного врага. В сердцах минотавров зажглось только одно желание - поскорее расправиться с наглецами, что осмелились противостоять их воинской мощи, и самым нечестным (для варварского разума тогдашних минотавров) образом застреливших из засады их товарищей! Это желание подзадоривали и вожди быкоголовых, призывая своих воинов сокрушить врага!
Да! минотаврам пещеры не были в новинку, ведь на своей родине - острове Минос, они тоже жили в пещерах. И они прекрасно знали, что в пещерах бывают подземные реки, так что с кораблей, на которых они сюда приплыли, живо притащили трапы, воины распределились по отрядам (с дисциплиной у минотавров было всегда строго!) и принялись просмаливать факела и точить лезвия топоров - излюбленного своего оружия. Нападение запланировали на третий день - тогда должны были вернуться с охоты остальные отряды.

11

продолжение

Здесь мы сделаем небольшое отступление. Помните, что из эльфийских охотников кое-кто остался жить на поверхности? Так вот, - спустя годы от них тоже произошёл новый народ, который Тёмные называли - "Белые эльфы". Они жили на заснеженных вершинах гор, в шатрах из звериных шкур. Их охотники не только не утратили навыков стрельбы из лука, но и превзошли в этом своих лесных сородичей. В отсутствие древесины Белые эльфы изготовляли свои луки из рогов горных козлов, тетивой им служили специально обработанные жилы этих же животных. Стрелы же производились из ранее не известного лёгкого и прочного металла. В скальных породах кузнецы Белых эльфов вырубили целые шахты и печи для выплавки этого серебристого металла, кроме того они магию огня и земли. Маги этого народа освоили и в совершенстве познали магию воздуха и воды.
Время от времени Белые спускались с гор к "пещерным" - как они называли Тёмных эльфов, чтобы произвести обмен кое-каких товаров, в числе которых были и изделия из нового металла.
http://s1.uploads.ru/i/QlRmM.jpg

Молодой кузнец и маг - белый эльф Медэллор был очень искусным мастером - оружейником. Освоив, кроме кузнечного дела ещё и ювелирное, он делал оружие, каждая единица которого была настоящим шедевром ювелирного искусства. Камни для украшения своих изделий Медэллор выменивал у "пещерных", предлагая им стрелы, клинки и кинжалы, броню и другие свои изделия. Вот и в этот раз, изготовив несколько сотен болтов (так называются стрелы для арбалета), пользующихся большим спросом у ассасинов, решил обменять их на драгоценные камни, которые тёмные находили в глубинах пещер. Переход к пещерам Тёмных занима около двух дней пути и Медэллор останавливался на ночлег всегда в одном и том-же месте - небольшой пещере. Подойдя к месту ночёвки он сразу обнаружил там следы недавнего чужого присутствия. Следы эти были довольно странными - было явно видно, что недавно тут горел костёр, валялись свежеобглоданные кости козла. Чуть поодаль - его внутренности и шкура, осмотрев которую наш молодой герой заметил, что снята она остро отточеным инструментом, таким может быть только металлический нож или топор. Но следов НОГ нигде не было видно. Только следы парных копыт, причём большего размера, чем у козлов или баранов, водившихся тут в изобилии. Всё это весьма озадачило Медэллора и он, отправив одного из слуг обратно, за опытными охотниками - следопытами, со вторым подмастерьем расположился на утёсе над той пещерой и стал дожидаться подхода охотников, наблюдая за окрестностями.
Слуга Медэллора прибыл с отрядом следопытов в середине ночи и, едва начало светать, они пошли по следам неизвестных существ. Следы вели вниз, к подножию гор, где располагалось поселение "пещерных".
Скрываясь за уступами скал и валунами группа Белых, во главе с самым опытным из следопытов племени - Виллогроу, по прозвищу "Сокол", подобралась наконец к месту, откуда плато перед пещерой Тёмных было видно как на ладони. То что они увидели заставило шевелиться волосы на их головах и не только на головах: Толпы мощных, превосходящих эльфов ростом в полтора раза, рогатых монстров, вооружённых топорами, выстраивались на перед входом в пещеру отрядами по сорок - пятьдесят единиц. В каждом отряде несколько чудовищ волокли по два-три корабельных трапа. Почти у каждого в руке был факел. Отряды выстраивались и после команды, которая слышалась эльфам как грубый грудной рёв, уходили в подземный лабиринт. Зрелище завораживало, вот уже около часа монстры уходили под землю, а казалось что количество их на плато не уменьшилось. Ясно было для чего эти чудовища направились в пещеры, и Виллогроу-Сокол отправил в стан Белых эльфов гонцов за военной подмогой. Нужно было непременно помочь Тёмным братьям справиться с вторжением чужаков.
http://s1.uploads.ru/i/RtmO1.gif

Пока гонцы бегали за подмогой Виллогроу решил посмотреть на землю глазами орла, что парил сейчас высоко над ними. Так сказать, провести рекогносцировку местности. Этот обзор дал разгадку, почему толпы монстров на плато не иссякали: на взморье стояли на причале несколько сотен кораблей. А толпы чудовищ вовсе не были бесконечными - последняя колонна быкоголовых маршировала уже на полпути от берега к пещере. У следопыта вдруг созрела в голове мысль, что не плохо было-бы не сидеть тут сложа руки, пока идёт подкрепление, а взять да и спалить вражеский флот к такой-то матери! Пока они, в свою очередь не отправились за подкреплением. Ещё раз взглянув на барег глазами птицы, Виллогроу принялся чертить план на земле и объянять задание членам своей группы.
Дождавшись, пока последние отряды скроются в пещере, Сокол повёл свою группу к морю.
Через час-полтора Один из группы кораблей, что стояла дальше всех, вдруг вспыхнул. Охранники с других кораблей бросились помогать тушить пламя. На их пути был неглубокий, но широкий ручей, что впадал прямо в море. Толпа минотавров-стражей неслась по воде ручья, разметая на многие метры фонтаны брызг, со стороны пожара доносились крики, ругань и рёв пламени, охватившего уже четыре вблизи стоящих корабля.
Охранники не тронутых ещё пламенем судов отвязывали канаты и пытались перетянуть эти ладьи подальше от пламени. Они, конечно, видели, как спешили к ним на помощь и остальные охранники. Вдруг что-то непонятное произошло с бегущими их товарищами - те, что бежали по воде ручья, внезапно замерли на мгновенье, и нелепо дёрнувшись, со всего маху рухнули навзничь, а те что только подбегали к ручью - забегали на поверхность воды, ноги их разъежались в разные стороны. Видно было, что чувствовали они себя как корова на льду! Да собственно говоря, это теперь и был ЛЁД. Из-за огромного камня вышел эльфийский маг Воды, и подняв свой посох начал метать ледяные стрелы в тех, что ущё стояли на своих ногах.

материал взят с сайта heroeswm.ru

продолжение следует

12

продолжение

Те из минотавров, которые в момент нападения мага были в воде - теперь корчились на ледяной поверхности ручья, а их сломанные ноги нелепо торчали изо льда. Тут на уцелевших минотавров, спешащих на помощь, из-за камней обрушился град стрел, но уже не магических, а материальных, только сделанных не из дерева, а из какого-то металла. Чудовища развернулись и бросились было на врага, укрывшегося за камнями, но были сбиты с ног шквальным порывом ветра (за камнями работал также и маг воздуха), а стрелы всё сыпались и сыпались на минотавров-стражей. И магические - ледяные, и материальные - металлические, унося их жизни в страну вечной охоты. Немногие уцелевшие из корабельной стражи, оглянувшись с ужасом увидели, что в стороне от битвы стоит маг огня (это был наш кузнец Медэллор), и спокойно палит брошенные ими корабли, которых осталось около двух десятков. Но сделать они уже ничего не смогли, так как были разбиты заставшей их врасплох засадой Сокола, как говорится, наголову! Но убили они не всех минотавров. Расчёт был сделан на то, что уцелевшая горстка горе-охранников кинется сообщить о случившемся своему командованию. Новость о гибели кораблей заставит командиров вернуть из пещер немало воинов (ведь о силе и количестве врага они ничего не знают, а стражи, чтобы выглядеть в более-менее лучшем свете, конечно же, немало приукрасят рассказ о случившемся). А если из пещер вернётся пусть даже треть рогатого войска, то напор на армию пещерных братьев сократится немало! Вот на что расчитывал Виллогроу, спалив вражеский флот и оставив нескольких стражей в живых.
http://s1.uploads.ru/i/KMiLe.jpg

Эти, если можно сказать, счастливчики даже не видели тех кто напал на них, кроме мага воды, осыпавшего их ледяными стрелами и мага огня, сжигавшего их корабли. А потом маг воды вдруг взмахнул своим посохом и с неба посыпался густой снег, а мгновение позже, снег закружился бешенным вихрем так, что ничего уже не было видно (как вы уже догадались - работа мага воздуха). Когда снежный вихрь прекратился, то никого уже вокруг не было. Не было уже у минотавров и их флота. И, опустив головы, уцевшие охранники побежали ко входу в пещеру, где скрылись ВСЕ остальные их силы.
Виллогроу же, со своей группой удалился на безопасные утёсы, что были выше по скалам, и стал ждать подхода основных сил Белых, наблюдая за ситуацией внизу.
А в это время, в глубине лдабиринтов, войско минотавров было уже на подступах к передовой заставе Тёмных. Минотавры, хоть и сами жили до этого в пещерах, но магией не владели, а посему их обзор был ограничен радиусом освещения от факелов. Они уже видели тени нескольких бежавших от них врагов, и боевой дух бурлил в их мощных телах, предвкушая кровавую расправу над пещерными трусами! Ещё один поворот лабиринта... Идущие впереди рёвом возвестили командиров об обнаруженной подземной реке, преградившей им путь. Через глубокую трещину в камне вёл подвесной мост. Один из воинов ступил на него и, сделав несколько шагов, с рёвом ужаса рухнул в бездну этой реки, вместе с мостиком. Минотавры в бешенстве заревели! "Трапы сюда!" - приказал командир передовой группы. Тот час же несколько воинов притащили трапы и принялись перебрасывать их через пропасть. Вдруг над их головами словно зажглась звезда. И сразу же эти воины были осыпаны двумя десятками стрел, пущеных из арбалетов ассасинами.

http://s1.uploads.ru/i/5lGpm.jpg
Некоторые минотавры упали замертво а те, которые получили лишь раны, укрылись от стрел за трапами, используя их вместо щитов. А новый залп стрел осыпал уже их товарищей, стоявших позади. В авангарде миносского войска началось замешательство. Воины отступили за поворот пещерного коридора. Раненные тоже отползали, подтягивая за собой трапы. Те и другие громко ревели, почти по бычьи: одни от боли, а другие - подбадривая раненных товарищей. Вот, первые уже подползли к повороту, сразу же несколько пар рук затянули из в безопасное место. Но некоторым не суждено было скрыться. Их голоса звучали всё тише, а движения всё больше замедлялись. Пока тела не замерли на каменном полу враждебного лабиринта. И те воины, которым удалось добраться до поворота, тоже вскоре обмякли и умерли. Минотавры поняли - стрелы отравлены. Это подтвердила и смерть ещё нескольких их соратников, раненных стрелами, но укрывшихся вместе со всеми. По живой цепочке понеслось донесение вождю: "враг использует отравленные стрелы". Наступление остановилось, но, как оказалось, не на долго.
Посовещавшись командование миносского войска решило соорудить из трапов подобие щитов (которых в честном бою минотавры не признавали), и продвигаться, укрывши передовой отряд с фронта и сверху, чтобы не могли стрелять навесом. Сооружение щитов заняло какое-то время. И вот, выстроившись и укрывшись за щитами, авангард минотавров снова двинулся вперёд.
Передовой отряд, выстроившись и укрывшись щитами, наподобие римской "черепахи", двинулся вперед. Продвигались рогатые войны, как и следовало ожидать, под градом оставленных арбалетных стрел. Наспех сооруженные щиты спасали от них, но не всех; где-то стрела находила щель, где-то пробивала щит, нанося небольшую, но смертельную рану. Поэтому минотавры ускорили шаг. Подойдя к краю обрыва отряд остановился. Сзади начали передавать трапы. Перебросив три трапа и сдвинув их вместе "черепаха", наконец, переползла через пропасть. Эта "операция" длилась всего-то минут 15-20, но и за это время миносское войско потеряло около десятка солдат. Но зато им удалось закрепиться на другой стороне пропасти. И вот уже новые и новые отряды стали перебираться через подземный поток, но "подлый враг" снова отступил в мрак пещерного лабиринта, оставив предводителям захватчиков несколько десятков умирающих от яда товарищей.
Подобным образом дела обстояли при преодолении следующих пяти расщелин, (надо отдать должное темным эльфам и, в частности, их магам, которые на славу постарались в деле защиты подступов к своей подземной цитадели). Темные не потеряли убитыми ни одного воина, тогда как минотавры лишились уже порядка трех сотен солдат. Но рогатые все упорнее двигались вперед, лелея желание поскорей добраться до гнезда своих врагов - вот где они отыграются! Монстры готовились преодолеть следующую преграду, когда от идущих сзади к авангарду передали: флот сожжен врагами, ВСЕ корабли до единого уничтожены! Наступление остановилось. Соорудив наспех укрепление из камней и оставив для охраны передовой отряд. Минотавры двинулись назад, оставляя охрану у каждой расщелины, причем по обоим сторонам, укрепляя посты каменными сооружениями. Совсем не хотелось минотаврам терять такой ценой доставшиеся позиции, но и оставлять в тылу неизвестную вражескую силу тоже не очень хотелось.

Первый удар Белые эльфы нанесли, когда из пещеры вышло около половины рогатого войска. На головы ошалевших от неожиданности минотавров внезапно обрушился град стрел (и магических, и уже знакомых нам металлических), молний и камней. Около часа продолжался обстрел мечущихся по плато и мало чего понимающих минотавров. Достать врага на уступах скал было невозможно, а стрелкового оружия быки не имели и магией не владели, а также, привыкшие к быстрому мощному натиску и молниеносным победам - щитов не имели. Поэтому за час с небольшим погибло их около двух тысяч, а раненных было намного больше. Убиты были также вождь и его братья. Из племенной элиты у минотавров остался только молодой сын вождя и его престарелый (что у минов бывает очень редко) дед.

13

Предания эльфов: эльфийская легенда

Между людьми и эльфами было три больших войны, и все три эльфы проиграли. Тому, почему это произошло, посвящены бесчисленные труды многих известных историков – и людей и эльфов, хотя ни один из них так и не ответил на поставленный вопрос.

Однако сейчас не об этом.

Мало кто из людей был в эльфийском городе - Ясеневом Граде, но те, кому все же посчастливилось там быть, конечно же видели памятник танцующему Эларре. Эларра – эльф, и памятник ему поставили в память о войне (первой) между людьми и эльфами. Этот эльф, наверное, единственный, кто удостоился вечной памяти своего народа, хотя он не убил ни одного человека.
http://s1.uploads.ru/i/TxDsn.jpg

Чем же он запомнился? И почему именно его помнят эльфы как самого мужественного воина?

Если бы люди умели хранить память, так как хранят ее эльфы, то они наверняка поставили бы памятник разбойнику Ласу, прозванного эльфами «Черной лисицей».

Крупными армиями Лас никогда не командовал, однако его небольшой отряд истребил эльфов больше, чем даже Последняя битва, которая случилась на исходе третьей войны между людьми и эльфами.

Черная лисица никому не подчинялся, и все же в войне с эльфами это был самый отчаянный и страшный боец. Некоторые люди говорили, что он мстит эльфам за убитого сына. Другие уверяли, что Ласом властвует отвергнутая любовь – он якобы был влюблен в эльфийку, которая не пожелала связывать свою жизнь со смертным. Что из этого правда – неизвестно, однако Лас действительно испытывал по отношению к эльфийскому народу жгучую ненависть.

Пленных эльфов Черная лисица ставил на горящие уголья и заставлял танцевать, пока их ноги не прогорали до самых костей. И только тогда Лас позволял несчастным умереть.

Однажды в плену у Лисицы оказался эльф Эларра. Эларра был сказителем, или как зовут их люди – менестрелем. Во время первой и второй войны сказителей (и людей, и эльфов) воины никогда не трогали, и лишь во время третьей войны различий между воинами и мирными жителями не стало – это было жестокое и ужасное побоище, в результате которой эльфы покинули наш мир.

История же, героями которой были Лас-Черная лисица и эльф Эларра, случилась во времена первой войны, когда битва между эльфами и людьми была уделом лишь воинов. И все же Лас пренебрег табу, и неволил сказителя Эларру.

Про Эларру в те далекие времена знали все – не было более чистого голоса на всей земле и слушать его приходили не только эльфы. Люди, гномы, великаны и другие народы собирались в одном месте, чтобы услышать Эларру, и несколько раз сказитель, благодаря своему голосу, останавливал кровопролитие между враждующими сторонами.

Но Черная лисица поставил Эларру в центр горящего костра (как и воинов-эльфов) и сказал ему то же, что говорил всегда:

- Ну, танцуй же, эльф. Если ты сможешь танцевать до самого утра, я оставлю тебе жизнь.

Эларра, стоя в огне, даже не шелохнулся, хотя над костром уже вился запах горящей плоти.

- Что же ты стоишь? Разве тебе не дорога твоя жизнь? – воскликнул Черная лисица и расхохотался.

- Ты хочешь, чтобы я танцевал? – спокойно спросил Эларра, будто не его ноги сейчас сгорали в огне.

http://s1.uploads.ru/i/r9diM.jpg

- Да, - согласился Лас и опять расхохотался.

- Тогда жизнь одного эльфа – это слишком мало, чтобы заставить меня танцевать.

- Даже если это твоя жизнь? – удивился Лас.

Эларра кивнул.

- Чего же ты хочешь взамен? – спросил Лас.

- Мне нужны жизни всех эльфов, которых ты не убил. Я хочу, чтобы ты закончил свою войну, - ответил эльф.

- Я не могу закончить войну, - ответил Черная лисица, - я всего лишь разбойник.

- Я говорил про твою войну, - отозвался Эларра.

- Только я? – вновь был удивлен Лас, - и ради этого ты согласен танцевать в огне до самого утра?

- Для меня этого будет достаточно.

- Твои ноги превратятся в уголья еще до полуночи, - возразил Черная лисица.

- Я рискну, - спокойно ответил эльф, не обращая внимания на то, что ноги его уже начали гореть.

http://s1.uploads.ru/i/TE9iB.jpg

- А ты смелый, эльф, - сказал Лас, - хорошо, я принимаю сделку. Если ты сможешь танцевать до рассвета, то, клянусь, я никогда в жизни не подниму своего меча ни на одного эльфа. Ты согласен?

Эларра кивнул.

Черная лисица усмехнулся.

- Эй, подбросьте еще дров в огонь, – приказал он своим воинам, и сел перед костром, в котором находился Эларра, - танцуй же, эльф, покажи все, на что способен твой народ.

И стоявший камнем эльф взвился в танце…

Говорили, что Эларра танцевал в самом сердце огня до рассвета. И еще говорили, что ничего прекраснее этого танца не видел даже сам Создатель. Когда же небо начало алеть, эльф вышел из пламени и подошел к Черной лисице. Ноги его превратились в горящие головни, и все же он сам вышел из огня и подошел к Ласу.

- Уже утро, - спокойно сказал Эларра.

Черная лисица ответил:

- Я сдержу свое слово, эльф.

И Эларра замертво упал наземь…

Эльфы рассказывают, что тем же утром Черная лисица пустил себе кровь и лишил себя жизни, стоя над могилой, где похоронили эльфа…

Люди же говорят, что Эларра не смог танцевать до самого утра, что он умер намного раньше, чем взошло солнце. И все же с того дня разбойник Лас, прозванный «Черной лисицей», сломал свой меч, и более никогда не поднимал оружие ни на одно живое существо…

Эльфам так и не удалось найти тело Эларры, поэтому могила под памятником в Ясеневом Граде до сих пор пуста. И над пустующей могилой навечно замер в танце танцующий эльф и его каменные ноги вечно лижет пламя каменного огня…

http://s1.uploads.ru/i/9THcu.jpg

И еще некоторые историки уверяют, что, может быть, именно потому эльфы проиграли войну, что восхищались не теми, кто больше убил врагов, а теми, кто сделал все, чтобы войны избежать…

Отредактировано Лаурендиз (2012-08-25 23:26:36)

14

Да...Часто случается, что мы принимаем за истину то, что истиной быть не может, потому что извращено в самом своем начале. Мы восхищаемся героями, что пролили кровь многих и многих врагов и одержали победу в бою, хотя должны превозносить тех, кто отдал свою жизнь ради мира и жизни, кто еще может прекратить враждовать и простить...
Спасибо, Лаурендиз, за прекрасную и очень чистую легенду...За свет, который ты даришь своими произведениями)

15

Когда - нибудь в ночи глухой
Мы крепко за руки возьмемся
И, укрываясь темнотой,
В миры иные унесемся.
С балкона шаг в хрустальный зал
Прозрачно - лунного эфира.
Он чувства, запахи вобрал
Сурового земного мира.
Но в то же время, лунный мир
Далек от суеты и брани.
Здесь свет, и холод, и эфир...
Мы звездный свет вберем губами.
И вот, шагая вдаль, вперед,
По звездным россыпям алмазным,
Мы забываем месяц, год,
И мир, что стал для нас ужасным.
Нас окружит Небытие
Космического Постоянства.
Ничто не тянет нас к Земле.
Мы в центре звездного пространства!
И больше нас не разлучит
Ни злоба, ни непониманье.
Тел нет... А души все летят,
Перекрывая расстоянье
До света вечного в ночи...
Благословенны те лучи!

Отредактировано Алькаринквэ (2012-08-26 13:04:22)

16

Красивые стихи . Романтичные  8-)

17

Спасибо). А я бы, Лаурендиз, с огромным удовольствием еще бы почитала твое творчество. Очень жду продолжения!)

18

Баллада

Река времен уносит пыль веков
Течением своим - то тихим, то бурлящим.
Не всякий горьких вод
Реки испить готов,
Прощаясь навсегда
С безумным настоящим.
Но те из смельчаков, что жаждут тайных знаний,
Отбросив тяжесть пут, что мир им дать готов,
Услышат отголоски дел былых... Сказаний
О тех, кто жизнь - за честь отдал без лишних слов.
http://s1.uploads.ru/i/1h6iT.jpg

...Он полукровка - сын слепой войны -
Смешал в себе кровь демонов и эльфов.
Ему в бою доспехи не нужны,
А ловкость выручает при дуэлях.
И говорят, что холоден он сердцем...
Научен жизнью - никому не верить
С тех пор, как из кричащего младенца
Опасный воин вырос для Империи.

Но сердце, все ж - не камень, и однажды
Несясь сквозь ночь на вольных крыльях ветра,
Почуял отголоски чьей-то жажды
И запах крови в воздухе - при этом.
И видит он деревню, слышно крики...
И рык звериный разрывает тьму...
...Холодной ярости в глазах танцуют блики,
От предков-демонов доставшейся ему.

Он видит зверя: оборотень черный
В селеньи собирает свою жатву.
И, сжав клинок, движенью рук покорный,
Стремится эльф прервать сию расправу.
И, в ужасе, крестьяне в кучку сбились,
И смотрят на прекрасный танец смерти,
В котором эльф и оборотень слИлись,
Стремясь друг друга жизнь пустить по ветру.

Эльф ранен, но, в последнюю минуту,
Пронзает он клинком из лунной стали
Грудь зверя... То случилось уж под утро...
Плечом к плечу, они на землю пали...

...Как жарко...Как в котлах из Преисподней,
Где нежится в тепле его родня...
Но нет - жжет раны эльфа, непокорный,
Язык от погребального огня!
Эльф бьется в путах, а огонь - все жарче...
А люди шепчут: "Зверя дух ожил...
Как, все же, мы додумались удачно
Сплести веревку из драконьих жил!"

Эльф не сдается, хоть и еле дышит,
В чадящем, удушающем огне...
И тут - он чей-то голос рядом слышит:
"Своим не стал, теперь - чужой вдвойне..."
То оборотень, превратившись в парня,
С усмешкой горькой, вдруг открыл глаза:
"Я был, как ты...Покуда зверь,ударом,
Надежду жить не Отнял у меня...
Я превратился...Еле смог сбежать...
С тех пор - чудовище, под полною луною.
Натуру зверя - трудно удержать...
А человек... Он хуже нас с тобою."

А эльф уже не слышит ничего...
Кровь демонов - защита, не спасенье.
Последний, скорбный, оборотня вой
Наполнил улочки притихшего селенья.

Бурлит река, уносит пепел прочь -
Торопится навстречу дням грядущим...
Зверь с эльфом - навсегда уходят в ночь -
Костер смешал навеки пепел душ их.
http://s1.uploads.ru/i/t08mb.jpg

Отредактировано Лаурендиз (2012-09-02 12:51:27)

19

:cool: какая красотища!!!

20

Потрясающие стихи!)

21

Немного не по теме, но тоже о людской  "доброте"...

КАЗНЬ

На площади волнуется толпа.
Повсюду слышны ругань, разговоры.
А в центре, у столба, стоит Она.
Стянули руки крепкие оковы.
Прикручена веревками к столбу,
И грубый ломкий хворост под ногами.
Толпа зевак с утра бежит к костру:
От бедняков до рыцарей с крестами.
Она нежна, как ранний первоцвет,
Нагое тело девственно - прекрасно.
Из глаз струится дивной силы свет.
Пред ней бы падать ниц подобострастно!
Но нет влюбленных дерзких смельчаков.
Есть столб позорный, крепкие веревки.
Толпа ревет, не слышно добрых слов.
И отовсюду ругань и издевки.
Сгубила деву чудо - красота,
Что вызывает в смертных зависть, злобу.
А значит, ей не миновать креста.
Пусть будет развлечение народу!
Палач поднес к ногам горящий факел.
Епископ прочитал свой приговор.
И хворост вспыхнул, разгораться начал.
Взвился под ветром, полыхнул костер.
Огонь ее обнял, вовсю ласкает,
Облизывает жарким языком.
Толпа в экстазе: ведьма же страдает!
А от костра несется тяжкий стон...
Но вот костер потух, остался пепел.
Зеваки разошлись, окончен суд.
Лишь завывал холодный сильный ветер,
Да дождь стеной на землю хлынул вдруг.
А утром - что за чудо! Среди пепла,
Весь устремленный к солнцу, к облакам,
Куст роз прекрасный огненного цвета
Взошел на удивленье простакам.
Да, розы изумительно прекрасны!
Волшебный до безумства аромат.
Но почему их лепестки так красны,
И стебли одиноко так дрожат?

22

Да уж про розы очень красиво  :surprise:

23

Аля и Лаурендиз - гордость Клинков Эриадора, эльфам нет равных в поэзии!

24

Песнь Эльфов

Время эльфов прошло,
Мало их осталось ныне,
Но без них и весь наш свет
Похож на белую пустыню.
Ты узнаешь их легко -
Тихой поступью шагают,
И лукавые искры
Из пушистых глаз метают.
То ли ночью, то ли днём
Встретишь ты их по дороге
И исчезнут в тот же миг
Все недавние тревоги.
http://s1.uploads.ru/i/TrtDZ.jpg
Голос звонок, как родник,
Песнб древнюю затянет -
Хоть немного, хоть чуть-чуть,
Но тебе уж легче станет.
Лучше спутника не жди,
Всё равно ведь не дождёшься
Лишь окончатся дожди,
В путь-дорогу соберёшься.
В тот Благословенный край,
Где всегда весна играет.
Только где ж тот дивный край?
Кто такие вещи знает?
http://s1.uploads.ru/i/dfa6t.jpg

Отредактировано Лаурендиз (2012-09-02 23:46:21)

25

Века за веками, лилась эта песнь,
Как вместе не могут быть Ангел и Эльф.
И о несчастной их скорбной любви,
Что и случилась у этих двоих.

Судьба их свела, несмотря на протест,
Ведь Ангел не может земных брать невест.
Но в танце неистовом оба сошлись,
Друг другу до смерти в любви поклялись...
http://s1.uploads.ru/i/wOc2x.jpg

Разгневался Бог, их союз не признал,
И Ангела к трону явится призвал,
Вручил ему стрелы и тисовый лук;
Сироткой остался божественный внук.

А Ангел рыдая, сипуку свершил,
Минуя врат Рая, он в Ад угодил.
Тогда-то, жалея, о гневе неправом,
Бог внуку дал стрелы, былое исправить.

С тех пор, так баллада у эльфов гласит,
По небу ни эльф и ни ангел летит,
И стрелами метится точно в сердца,
Как Бог повелел, по примеру отца.

И стрелы, пронзившие сердце любое,
Его наполняют бескрайней любовью.
А имя мальчишке с крылами - Амур,
Он вечный юнец, баловник, балагур.
http://s1.uploads.ru/i/sadxk.jpg

Века за веками, лилась эта песнь,
Как вместе не могут быть Ангел и Эльф.
И о несчастной их скорбной любви,
Что и случилась у этих двоих.

26

Как красиво!) И глубоко...

27

Улов и эльфы

Улов к заутрене спешит, —
Ветер стих, выпал снег —
Невиданный свет впереди горит.
Улов вернется, когда распустится лист.

По склону едет он вперед
И видит эльфов хоровод.
http://s1.uploads.ru/i/lqyVX.jpg

Эльфы лесные танцуют в ряд,
Волосы падают до пят.

Принцесса эльфов машет рукой:
«Улов, иди танцевать со мной!»

«С тобой танцевать не стану я,
Мне не велит невеста моя».

«Если не станешь танцевать,
Будешь ты горе горевать».

«Нельзя танцевать мне с тобой вдвоем,
Завтра свадьба в доме моем».

«Улов, недуги пойдут за тобой,
Станут они твоей судьбой».

Улов коня повернул назад,
Недуги за Уловом спешат.

Улов к матери едет своей,
Мать ожидает его у дверей.

«Мой милый сын, ты бледен, как мел.
Скажи, отчего ты побледнел?»

«Задумался я и чуть не погиб,
О дерево конь меня ушиб.

Готовь мне постель поскорее, мать,
Я лягу, чтобы больше не встать».

«Мой сын, не время для скорбных речей,
Мы завтра пируем на свадьбе твоей».

«Какой бы ни был день в году,
К невесте моей я не приду».
http://s1.uploads.ru/i/Gn2sY.jpg

Как только рассвело вокруг,
Пришло за невестой семь подруг.

Невеста глаза на них подняла:
«Зачем звонят колокола?»

«Таков обычай на острове тут,
Так парни девушек зовут».

Невеста к Улову едет на двор,
Ведет со свекровью разговор.

«Добрый день, дорогая свекровь,
Где мой жених, моя любовь?»

«Любит охоту мой резвый сын,
Он за оленем уехал один».

Разве дороже ему олень,
Чем невеста и свадебный день?

Он мой жених, и я не пойму,
Разве олень дороже ему?»

«Не скрою я Улова судьбу,
Увы, он мертв и лежит в гробу».

За красный полог невеста зашла
И мертвого Улова нашла.

Из-за полога вышла она,
Молчалива и смертно бледна.

Был мертвый один, а стало три
В доме Улова до зари.

Невеста недолго прожила, —
Ветер стих, выпал снег —
За нею от горя мать умерла.
Улов вернется, когда распустится лист.

Отредактировано Лаурендиз (2012-09-10 23:00:22)

28

Чудесное сказание...)

29

Песнь эльфа, зовущего смертную деву в свой мир. Перевод с древневаллийского:

О, красавица, пойдешь ли со мной,
В дивный край, где нет наконечников копий,
Волосы там словно венок первоцвета,
Тело ж как снег бело и прекрасно.

Нет в том краю слов мое и твое.
Зубы белы там, а брови черны,
Дивятся глаза там послушным телам,
Щеки краснеют, как наперстянка.

Шеи - там стебли цветов,
Яйца дроздов - наслаждение для глаз.
Прекрасна страна, о которой пою.
Без старости все там юны.

Сладчайшие теплые реки текут в том краю,
Любые там вина и мед,
Благородны там жители, все без изъянов,
Без похоти и без греха там зачатье.

О женщина, если придешь в благородный мой край,
На чело тебе ляжет златая корона,
Пиво, вино, молоко ты и мед,
Будешь вкушать там со мной, о красавица!
http://s1.uploads.ru/t/Q95e8.jpg

Отредактировано Алькаринквэ (2012-09-11 13:55:51)

30

Очень красиво ( Пиво, вино, молоко ты и мед, Будешь вкушать там со мной, о красавица! ) понравилось  :yep:


Вы здесь » Blades of Eriador » Творчество Толкиена и не только » Легенды и истории эльфов