Если я вас не утомил, я продолжу свой рассказ. Пригорье. М-да. Уж позвольте начистоту, ладно? Такой мерзкой дыры, как этот городишко, наверное и  не сыскать на белом свете. Хуже только Умбар, да только народ там серьезнее.
Рубаху мне в тот день мы так и не купили - не до того было. Аля спрыгнула с коня около местного притона под дурацким названием «Гарцующий пони» - ей захотелось отметить наше прибытие приличным эльфийским вином, как она сказала. В полутемной зале этой подозрительной харчевни суетился неряшливый толстяк в засаленном фартуке по имени Лавр.
Публика здесь такая, какую у нас в Пеларгире вышвыривают из худших портовых кабаков. На моих глазах  эльфа-охотника какие-то подонки-хоббиты хлестали по лицу только  за то, что он эльф. В другом углу человек-воитель навис над двумя перепуганными хоббитами и внушал им, что Бри - город людей и паршивым недомеркам здесь не место. Дальше по залу шел уже в шоке. Пьяные оргии с отжиманиями на полу, обрывки музыки, дикие пляски. Эльфы, люди, хоббиты, гномы разряженные в пух и прах сходили с ума от праздности, бесконечно браня и унижая друг друга, то и дело выезжая за ворота выяснить отношения на мечах и топорах. Я присмотрелся - а ведь все с оружием, все с военной специализацией: вон страж пляшет на столе, а хранитель мудрости бьет рыбой хохочущего взломщика, пьяный в дугу воитель скачет по крыши харчевни на лошади, а защитник уже не стоит на ногах и все время падает на грязный местами заблеванный пол таверны. Крысы тыловые, мать их через семь гробов!
... Из ступора меня вывел знакомый улучшенный пронзительный клич, я поудобнее перехватил копье и начал продираться сквозь толпу: началось!
Какой-то мрачный адан из Дола, попыхивая трубкой, процедил в спину Алькаринквэ: о, эти остроухие... и умереть -то как следует не могут. Понаехали тут!
Да какой там адан! Вастак типичный! Кстати, да, морда у него была смуглая и глава раскосые - рассмотрел при лунном свете, когда хоронил в Пристенках.
Здесь в Пристенках у костра мы и провели ту ночь. Аля от избытка впечатлений и эльфийского вина - кстати, она, кажется, забыла за него заплатить в суматохе -  то и дело порывалась вернуться в «Пони», чтобы  показать им всем. А я терпеливо объяснял ей, что Бри - глубокий тыл, где подонки и трусы уклоняются от войны с Мордором и Изенгардом. Изображают местный гарнизон Пригорья. И вообще интересно, сколько они платят капитану Соломнику и мэру Мягколисту за то, что считаются бойцами свободных народов Средиземья. В конце концов она успокоилась, обложила матом всех обитателей Бри на квенийском, и умиротворенно задремала.
Утром я обнаружил записку на синдарине: У меня эпос. Там запутанная история - надо разобраться. Вернусь к обеду  - расскажу.
И она вернулась к обеду. Правда, через три дня.  Я угрюмо мастерил себе крепкое копье из ясеня.
- Привет, Тарни, ел?  Держи лембас, может , ты разгрызешь! Я уж по-простому, плотным хоббичьим перекушу. - и эльфийская королева села к костру завтракать.- Гляди, какая кофточка! Нравится?
Лембас скрипел на зубах. Зубы скрипели на лембасе.
- Сама готовила?
- Нет, с орка убитого сняла. Вкусно?
- М-мм. Аппетита нет. К тому же это - орочий лембас. Сама-то что не съела?
- Я поклонница хоббитской кухни. И так первые  пятьсот  лет только лембасами, считай,  и питалась.  Это эльфийские дорожные... как это у вас, у людей, называется? Правильно, сухари! . Только с голодухи и съешь.
- Что там с эпосом-то?
- Да, я тут навела справки у знакомых эльфов. Странная какая-то история закручивается. Ты Арагорна знаешь?
- Нет, кто такой?
- Следопыт из Эриадора, тоже вроде тебя нуменорец. Элронд пообещал ему свою дочь княжну Арвен в жены с условием, что Арагорн добудет себе трон и корону Гондора и Арнора.
- Арнор, а где это? - улыбнулся я. - это Бри, что ли, с окрестностями?
- Не умничай, тебе не идет! Ну, так Арагорн этот взялся за дело - закрутилась интрига. Элронд - мудр и в выигрыше при любом раскладе будет. Не получится у Арагорна ничего, отплывет владыка Элронд в Валинор с двором и дочерью. А получится, станет Арвен - королевой Арнора и Гондора, удачно замуж дочь выдал, можно сказать. А может я и ошибаюсь и здесь просто великая любовь и никакой политики. Всяко может быть, друг мой Тарни! Надо разбираться...Я думать буду, не мешай. Иди вон дрова поруби, мне теорба новая нужна. Прежнюю о голову последнего орка разбила. Иди уже же...

Ах, как орала на меня эльфийская королева в изгнании! Как много нового я узнал  о себе и своем роде! Аля лаяла меня на квенийском, синдарине и вестроне, а я стоял и слушал, влюбленно глядя на нее, с тихой полуулыбкой. Я был счастлив, потому что понял: я  ей небезразличен.
-Ты думаешь, ты можешь меня бросить? Это я всех бросаю, понял?! - и в конце яростного монолога за свои неуместные улыбки я получил по лицу. - Пошли к Радагасту!
Ужин мы закончили втроем. Радагаст довольно-таки сильно подпил и потому охотно отвечал на все наши вопросы. Аля, видя это, приступила к Радагасту  всерьез.
- А скажи-ка, любезный мой истари Радагаст, этот наглый щенок Тарнирион действительно нуменорских кровей? А то ведь кругом короли, наследные принцы и нуменорские витязи!  Даже  в этой крысиной дыре, в «Гарцующем Пони», не больше не меньше как потомок Исильдура живет. Вчера столкнулись на лестнице - ох, увижу Арвен, обязательно расскажу, как он на меня смотрел! 
- Ну, генеалогия - это скука и занудство. Насколько я знаю, Нумендил - семнадцатый владыка Андуниэ, был женат дважды: Первая жена умерла родами,но  родила  Аулендила, первенца. Вторая жена родила ему сына по имени Амандил, который и стал восемнадцатым главой западного порта Нуменора. У Амандила родился Элендил, у Элендила - Анарион и Исильдур, дальше вы, думаю, знаете.
А Нумендил с Аулендилом и их люди, видя к чему все катится в Нуменоре, лет за двадцать до катастрофы отплыли в Пеларгир, где у них было что-то вроде летней резиденции. Амандила тоже уговаривали отплыть, но ему очень хотелось стать владыкой Андуниэ и пободаться с королем. Потом уже придворный менестрель Элендила сочинил эту басню о том, что спаслись только он, его сыновья и их воины чуть ли не на девяти всего кораблях. Кем тогда был заселен Эриадор и Гондор? А откуда это у умбарских адмиралов такая стать и мудрость? В общем и Элендил, и Тарнирион - имеют одного родоначальника Валандила - первого владыку Андуниэ, сына дочери короля Тар-Элендила. Вы вполне можете поспорить с  Арвен и Арагорном за право на престол. Ну, ладно, не злись, Алькаринквэ, шучу я, шучу. Тем более, что Арвен - дочь полуэльфа, она очень молода, а ты видела звезды в водах Куйвиэнен в день Пробуждения. И лишь придворные льстецы во дворце Элронда сравнивают Арвен  с Лютиэн.
- С кем её сравнивают?! - задохнулась Алькаринквэ. - А они сами-то Тинувиэль видели? Или может вот этот вот с копьем - на Берена похож? Даже если руку ему отрубить, похож не будет. Ладно, Радагаст, я устала, пойду прилягу! Вы тут, мальчики, не шумите!

- Мой первый возлюбленный Гиллас - юный и храбрый эльф из Оссирианда - погиб через пять дней после нашей свадьбы, когда орды Ангбанда вторглись в Белерианд. Он прикрывал наш отход, в легком доспехе с луком и кинжалом, который я же ему и подарила... На вершине холма, прежде чем бежать дальше к Менегроту, я оглянулась. Гиллас спрыгнул с дерева - колчан его был пуст, он выхватил кинжал и издал пронзительный клич - пять огромных орков, поднимавшихся на холм, развернулись  и побежали к нему. Я видела, как они убили моего Гилласа, Тарни, изрубили его  на куски...
Это было еще до прихода сюда этого психа Феанора и его рукодельных нолдоров. Я стала вдовой на стыке Предначальной и  Первой эпох. Я была еще трижды замужем, и, поверь мне, это были достойные и доблестные эльдары.  Я устала хоронить мужей, друг мой, которых у меня отнимает эта бесконечная война с Врагом. С ними я прожила не одну сотню лет, а что можешь предложить мне ты? Несколько десятков лет счастья в лучшем случае. Разгорается война и завтра, возможно, ты падешь где-нибудь на берегу Седой реки. Вам отпущен лишь краткий миг жизни, но вы умеете свершить за это время столь много, что нам, бессмертным, и не снилось. Вы быстро сгораете, но огонь ваших сердец столь горяч, светел и ярок, что хочется быть с вами рядом, пока вы горите. Об этом мне говорила в свое время Лютиэн, но тогда я не понимала ее.
Поэтому закроем тему - слишком ты мне нравишься, чтобы я позволила себе тебя полюбить. Спой мне еще, адан:
И я спел древнюю нуменорскую балладу, которую очень любил:
Далека сторона, где младой ее друг
Спит, сокрытый землею сырою.
Но влюбленные тщетно вздыхают вокруг:
Ее сердце в могиле героя.
И поет она песни, любимые им,
Милой родины скорбные звуки.
И не знает никто, что с напевом родным
Разрывается сердце от муки.
Для любимой он жил и он пал за народ;
В этом смысл был и цель его жизни.
И недолго она без него проживет,
И не высохнут слезы в отчизне.
Схороните ее, где, пророча рассвет,
Луч закатный блеснет из-за моря,
Словно остров родимый пошлет ей привет -
Край любви ее, счастья и горя.
Когда я закончил петь, Алкаринквэ вытерла глаза и сказала: Подлая  ты собака, Тарнирион Нумендил, чего ты добиваешься? Наша любовь будет такой же, как та,  о которой ты пел. Любовь - смысл и цель жизни, без этой любви жизни дальше нет, есть только угасание и смерть. И зачем только нас свела судьба? Вот к чему приводят знакомства на конюшнях Дуиллонда...Подлая ты аданская собака, Тарни, а я просто дура, которой надоело жить вечно!
Радагаст на прощанье сказал нам: тут птички мои на хвосте принесли последние новости. Вам, думаю, надо их знать. Элронд и Митрандир решили возвести на гондорский трон Арагорна, а роханцам напомнить, что живут они в Каленардоне, исторической гондорской провинции, а потому обязаны соблюдать прежние договоры и помогать королю Гондора в боях и походах.
Так что, вам, дети мои, ничего не светит, и потому десять раз подумайте, стоит ли помогать претенденту, чьи права на престол вызовут искренний смех даже у Денетора Гондорского и его сыновей. Будете проезжать мимо, не проезжайте мимо!
В тот же день мы уехали в Пригорье. Пока Алькаринквэ отправляла и получала почту, я набивал трубку и мрачно оглядывал нелюбимый мной городок. Народу на площади было как всегда много, но мое внимание привлекла кавалькада из четырех всадников, которые ехали по улицам Бри шагом, держа строй. Я даже залюбовался - давно не видел правильного кавалерийского строя. Я толкнул знакомого охотника-пригорянина: слышь, хант, а это что за всадники? - Так, это Клинки Эриадора,  второй справа их глава - гном Мезентроп, дальше, вишь, Мурсияка Свинорез, с другого боку Катя Великая, четвертого не знаю, парень. Покурить оставь!
Тогда еще я не и не подозревал, что пройдет всего лишь несколько дней и судьба сведет нас с Мезентропом снова. На том  же самом месте. И может быть в тот же час. А пока я курил и думал, что из Сумрачного легиона, где я состоял, надо бежать - больно уж там сумрачно, Мезентроп и его спутники скрылись из виду у Западных ворот Бри.

КЛИНКИ ЭРИАДОРА:
у вас не будет второго случая произвести первое впечатление

В 23 день месяца кермиэ мы с Алькаринквэ вступили в ряды Клинков Эриадора. Прошло с тех пор всего пять недель, а кажется, что минула вечность. Не знаю, вспомню ли я всех, кто встретил нас у Гарцующего Пони в тот далекий вечер.  Импозантный и галантный Мезентроп, отрекомендовавшийся нам царём... Женщина-гном со сложным и замысловатым, как нам тогда показалось, именем и титулом Мурсияка Няшка Свинорез... Крепкий страж и кузнец Бъалин,  мозолистые руки которого  были испачканы отчего-то чернилами ,  с двуручником за спиной и пером за ухом... Был еще молодой симпатичный гном-страж, представившийся Тринглом...
- Слишком много гномов! И слишком много стражей! -  услышал я за спиной ворчание мага Лэнве, который, косясь на нас,  что-то усиленно запихивал в почтовый ящик около таверны. Эти вечные склоки эльфов и гномов меня никогда не трогали, поэтому я пропускал все все нандорские инсвинуации мимо ушей.
В хорошем настроении мы с Алькаринквэ, обменявшись впечатлениями, разъехались по своим делам: я поскакл в Эрегион, а  моя драгоценная супруга - в Ангмар. Поздним вечером около Гвингриса я столкнулся с человеком, охотником из Клинков Эриадора - Деметором. Я поздоровался, и охотник чуть приподнял свою шляпу в ответ. Был Деметор суров, немного мрачен и бородат. Мы обменялись парой фраз и разъехались каждый в свою сторону. А я даже не спросил Деметора, из каких он мест.
Поздно ночью все в том же Эрегионе около того же клятого Гвингриса я снова встретил клинков Эриадора. На этот раз - самого Мезентропа Великолепного, царя и великого князя клинков всея Эриадора, и знакомого мне уже Деметора, советника и преемника царя. Мы раскланялись, поговорили о делах и квестах, и к концу разговора Мезентроп объявил свой указ: считать нас с Алькаринквэ родичами Клинков. Первый день в Клинках закончился и очень неожиданно.
ГНОМЫ КЛИНКОВ ЭРИАДОРА
Но в чем-то Лэнве был прав: на момент нашего присоединения Клинки Эриадора были в основном содружеством гномов. О гномах я почти ничего не знал - у нас на Юге, в Пеларгире, я только один раз видел  странствующего гнома-торговца. В Эриадоре я, можно сказать, только начал свое знакомство с ними. Оно было ой каким непростым.
Как-то ночью в Эстельдине я, отряхнув с ушей стружки, опилки и древесную пыль, решил сыграть на волынке. Так, для себя. Место безлюдное выбрал. На середине второй песни я услышал за спиной громкий, хриплый и ворчливый голос:
- Сколько тебе дать денег, чтоб ты здесь не играл?
Я оглянулся, но никого не увидел. Что за шутки?
- Десяти золотых будет достаточно! - злорадно ответил я голосу и взялся за волынку.
- Почтой пришлю. От Йостена будет.
Я сходил к ящику: пусто. Так...повёлся... настроение начинало портиться. Я вернулся на место и завел самую длинную песню для волынки, какую только знал.
- Ни днем, ни ночью покоя нет! - завопил голос Йостена. - Ну нет у меня 10 золотых!
- Гномы известны своей жадностью, у них снег зимой только в кредит получишь.
- А если б не вы, люди, всей этой бадяги с Мордором вообще не было. Зажали кольцо, а теперь все расхлебывают.
- Ну, гномы со своими семью кольцами тоже не могли расстаться - с досадой проворчал я.
- Наши кольца роли не играли, как и все прочие, только одно Единое важно.
- Ага, не играли, а что кольца с людьми сделали: назгулов вспомни, не к ночи будут помянуты!
- Не в кольцах зло, а в людях! - голос хрипел все мрачнее и мрачнее.
Я убрал волынку и раскурил трубку. Я получил хорошее образование и знал историю Средиземья. Гном был прав. Во всем. Горько было сознавать, что даже нуменорцы, которым за борьбу с Морготом была дарована Земля Обетованная - остров Эленна, были совращены Сауроном с пути и восстали на Валар. Про остальных людей что уж  говорить? Те еще раньше скурвились. Я вспомнил харадримов и поморщился.
Я дошел до почты и отправил Йостену письмо с извинениями и предложением решить возникшее недоразумение. И вложил в конверт полтора золотых.
Через десять минут прибежал мальчишка-посыльный и принес ответ: - Что ты себе позволяешь, человек!Я уважающий себя гном, а не какой-нибудь бродяга и не смей меня оскорблять своими деньгами!
Уф! Я вытер вспотевший лоб: как же тяжело с гномами, ну и упертый же и твердолобый народ! Еще полчаса ушло на препирательства и объяснения, потом мы наконец представились друг другу. Потом договорились, что я сделаю доблестному воителю Йостену лук,  а он ни в какую ни хотел взять его в подарок и прислал мне восстанавливающей еды. Я сделал и второй лук и отослал его, но вот уже месяц, как мне возвращают лук с ответом, что, мол, адресат выбыл. Я снова посылаю, потому что не хочу верить, что Йостен - горячая голова - где-нибудь погиб.
Я полюбил гномов. Ко всем претензиям эльфов к наугримам я мог бы прибавить столько же своих, но не буду этого делать. С ними тяжело, они ворчливы и несговорчивы, но справедливы и прямы - я вспоминаю об этом с улыбкой каждый раз, когда общаюсь с нашими гномами.
Мезентроп, Мурсияка, Толалин, Мсжан, Стенок, Бергрен, Трингл, Бъалин, Бафми, Дримгир и другие гномы Клинков Эриадора, которые пусть простят меня за то, что не поименовал их здесь,  - краса и гордость нашего содружества! Ауле и создал гномов столь несгибаемыми именно для борьбы с мировым Злом, о которой нам постоянно напоминает наш лидер Мезентроп. А те кто бывал на концертах Толалина, Мурсияки и Мезентропа, и те, кто читал хроники Бъалина, и те, кто ходил в морийские подземелья со Стенком, согласятся, что гномы не только безбашенные рубаки, но и прекрасные музыканты, поэты и стратеги.
Одно слово:  дети Дарина, да не поредеют их бороды к 75 уровню!